Борис Немцов - Исповедь бунтаря

И еще у меня есть две дочки. Дина Борисовна еще совсем маленькая девочка – ей пять лет. Софья Борисовна еще меньше – ей три года.

Характер формируется к пяти годам. Что касается Дины, то я думаю, что она будет абсолютно самостоятельным человеком. Она знает себе цену, она очень симпатичная девочка, она имеет свое мнение по любому вопросу. И я рад, что она уже сейчас ощущает себя достаточно независимой.

Жанна – единственная дочь, с которой я проводил много времени, больше, чем с другими своими детьми. Но даже если говорить о ней, то я ее очень мало видел, потому что все время работал. Общался только по выходным. Складывается ощущение, что сейчас я с ней общаюсь больше, чем тогда, когда она была маленькой. К своему стыду, воспитанию детей я уделяю мало времени.

Софье всего три года, поэтому я могу пока сказать только то, что она очень коммуникабельный человечек, может подойти к любому незнакомцу и решить любой интересующий ее в данное время вопрос. И второе, чем она меня сильно поразила, – она научилась плавать в возрасте одного года. Сейчас она может проплыть два раза бассейн, ныряет и так далее. Может, ей какие-то спортивные гены передались?

Я принимаю и готов их принимать такими, какие они есть. Единственное, к чему я не готов, – это терпеть, когда они совершают какие-то неблаговидные поступки. Но и они знают, что если будут вести себя как негодяи, то папу не увидят. Мне кажется, что мои дети – и Жанна, и Антон – знают, что если они будут вести себя непристойно, то поддержки у меня не найдут. Я, кстати, надеюсь, что они не найдут поддержки и у своих матерей. Слепой любви и всепрощения не будет. Если мой ребенок сделает какую-нибудь гадость, нарушит заповеди, опустится на социальное, житейское дно, станет наркоманом и тому подобное, папы не будет. Это, может, жестоко, но это единственный способ оградить детей от искушения стать негодяями. Я считаю, что всепрощенческая любовь приводит к тому, что миллионы детей становятся никчемными существами.

Я знаю многих детей, которых родители за деньги устроили в университеты, дают взятки преподавателям, чтобы эти дети учились, проплачивают получение диплома, а потом все равно их содержат. Потому что они тупые, образования-то у них нет, есть только купленный диплом. Я абсолютно не готов к тому, чтобы так себя вести. Если мои дети, неважно, от кого они родились – от Ирины Королевой, от Кати Одинцовой или от Раисы Немцовой, – будут прожигать жизнь, то в моем лице они адвоката не найдут.

Я с ужасом думал, что кто-нибудь из них будет употреблять наркотики. Конечно, пока только о Жанне можно говорить. Я даже не понимал, как себя вести в этой ситуации. Запрещать, ругать, бить, не давать денег? Достаточно стандартный набор контрмер. Но если бы этот арсенал не помог?

У меня много детей, и это делает мое отношение к каждому из них более адекватным. Когда в семье один ребенок и с ним связано благополучие семьи, ее перспективы, ее устойчивость, то тогда и возникает масса проблем. Мой личный опыт говорит о следующем: если хотите, чтобы ваши дети при прочих равных условиях были достойными и приличными людьми, то лучше, чтобы в семье было их много. Концентрация на одном ребенке – это высокие риски. Я за всю жизнь ни разу не наказывал ни одного своего ребенка. Я могу спорить с детьми, говорить, убеждать их в том, что этого нельзя делать, объясняя почему, но я считаю, что такой стандартный способ воспитания, как наказание, очень похож на дрессировку собаки, а не на воспитание. Кроме того, меня один раз в жизни отец ударил за то, что я громко говорил или плакал в какой-то большой компании. Я это очень хорошо помню. Я не мог этого забыть долгие годы. Дело в том, что когда мать наказывает, это гораздо быстрее забывается, быстрее стирается из памяти.

Тыл должен быть у каждого человека. Отсутствие дома, где тебя могут понять, поддержать и даже оценить – серьезная проблема. Но надо быть суперсильным человеком, чтобы прожить без этого. А таких людей нет. Я абсолютно не домашний человек. Для многих людей дом, пребывание дома является мечтой, а для меня это никогда мечтой не было. Я человек общительный, мне интересны разные люди, контакты и так далее. И все те, кто хорошо со мной знаком, и тем более мои жены, это хорошо знают. Я как раз слово «тыл» воспринимаю совсем не так. Мужчина обязан гарантировать женщине, с которой он живет, предсказуемую жизнь. Для женщины предсказуемость имеет фундаментальное значение. А женщина должна обеспечить покой и безопасность, в первую очередь психологическую, для мужчины. Это довольно сложные взаимные обязательства. Часто люди считают, что за услуги, которые они оказывают, им отвечают неадекватно. Это одна из причин семейных конфликтов.

Со мной жить тяжело. Я человек публичный, мне всегда нужны новые впечатления. Находятся, однако, уникальные люди, которые все-таки умудряются это делать, и я отношусь к ним с глубоким уважением. Мать, которой скоро исполнится 80 лет, относится ко мне как к молодому человеку. Вначале она была сильно удивлена тому, что у меня дети от разных женщин, а потом восприняла это как судьбу. Она говорит: на все воля Божья. Она повторяет, что дети – это очень хорошо. И что нет преступления в том, что я дал детям жизнь и помогаю им строить свою жизнь, а не бросил их на произвол судьбы. Но самое удивительное, что все три жены с моей матерью имеют замечательные отношения. Это с хорошей стороны характеризует не только моих жен, но в первую очередь мою мать. Кстати, после общения с ней они как-то более спокойно ко мне относятся.

Мама часто не соглашается со мной, в том числе и в каких-то политических вопросах. Например, она говорит, что раз все так любят Путина, значит, и я не должен его критиковать. Она по-своему, может быть, права. Вообще я считаю, что все то хорошее, что у меня есть, – все от моей матери. Мне с ней сильно повезло. Главное, чтобы она не болела и чувствовала себя нормально.

Она живет в Нижнем Новгороде. На пенсию. Она заслуженный врач, у нее очень большой стаж работы. Но пенсионеру нашему прожить на пенсию, которую якобы индексируют, очень сложно. Любой, у кого есть совесть, кто помнит, кто его вырастил, обязан помогать родителям. Это вроде банально, но, к великому сожалению, бывает часто наоборот – родители помогают своим детям, даже когда они уже пенсионеры. Я лично не представляю, как смогла бы жить моя мать, если бы не моя помощь.

Я понимал: обнародование факта, что у меня есть дети от разных женщин, большой минус мне как публичному человеку. Но ложь еще хуже. Я понимаю, что ставить детей вне закона – это ужасно, это унизительно для тех же детей.

Больше ли сейчас свободы в этом плане у российских политиков?