Ирина Соловьёва - Моисей Хасминский. Скульптура и графика

Кроме одиночных фигур воинов и партизан, Хасминский создал и групповые работы на военную тему такие, как «Солдат с девочкой на руках», «Солдат с любимой», «Воин с сидящей рядом старой матерью и ребёнком», а также скульптурную композицию партизан для памятника в Брянске. Произведения Хасминского украшали собой площади, парки и другие общественные места больших и малых городов Советского Союза. К сожалению точные места пребывания такого рода работ особо не отслеживались ввиду их массовости и назвать их местонахождение сейчас затруднительно.

В своих лучших монументальных произведениях Хасминский по-своему сказал большую правду о советском человеке, оставшись на все времена продолжателем гуманизма и высокой культуры, свойственной отечественным ваятелям. Некоторые работы мастера доходили до пяти метров высоты, и как память в архиве семьи скульптора остались их фотографии. В наше время в ряде городов организуются ретроспективные парки советской скульптуры. Не исключено, что где-нибудь на необъятных просторах России в подобном парке можно встретить и работы Моисея Хасминского.

Моисей Семёнович рядом с монументальной скульптурой

Из рассказов друзей известно, что Моисей Семёнович многое любил делать своими руками: плотничал и столярничал. Те, кому удалось побывать в его мастерской хорошо помнят основательную, на совесть сделанную им деревянную лестницу в человеческий рост, с широкими крепкими ступенями, позволяющими работать над скульптурами крупной формы.

Особо хочется сказать о детских тематических скульптурных комплексах «Игровых площадках для детей» скульптора, а это и «Три толстяка», и «Цирк», и «Дорожные знаки». Оригинальные и яркие, все они в игровой форме обучали детей с раннего возраста Правилам дорожного движения, а то вдруг волшебным образом ребята, гуляя на улице, неожиданно оказывались в цирке, катались на игрушечных зебрах и пони, воображая себя настоящими циркачами или танцевали на огромном шаре, также легко, как это делала главная героиня, из только что вышедшего на экраны страны и сразу полюбившегося детского фильма «Три толстяка», девочка гимнастка Суок.

Работа над уличными игровыми площадками для детей.

Любимый герой всех советских детей Кроколил Гена.

Через игру, а именно она является ведущей деятельностью детей-дошкольников, они легко постигали правила безопасного перехода улицы, тем самым приобретая необходимые навыки для будущей взрослой жизни. Детские площадки Хасминского сооружались в детсадах, чтобы ребятишки с младых ногтей ориентировались на дорогах. «Жираф, заяц… Я их красил краской ПВА, она очень стойкая и хорошо держится на улице», – поясняет Моисей Семенович.

Скульптор со своей «Алёнушкой!.

Мир волшебства несёт в себе работа «Алёнушка» (гипс), созданная мастером по народной сказке «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Тонко переданное художником внутреннее состояние задумчивости и печали героини, дополняется стоящим рядом с ней маленьким братом, превращённым злой колдуньей в козлёнка. Не послушавшись своей сестрицы, он «испил водицы из лужицы, в которой отпечаталось копытце, и превратился в козлёночка»… Особая исполнительская манера автора через общие исходные моменты фиксации внешних и внутренних движений придают скульптуре светящуюся мягкую нежность и одновременно затаённую грусть Алёнушки. Работа хранится в мастерской.

В памяти сына Александра на всю жизнь запечатлелись эпизоды встреч с отцом в его мастерской. Ещё в подростковом возрасте, пусть и не часто, он старался там побывать. Иногда он отвозил отцу скромный обед. Моисей Семёнович любил визиты сына и ждал их. В один из таких приездов, он, усадив сына на старый диван, поставил чайник, включил радио, поймал подходящую под настроение музыкальную волну, выложил бутерброды на стол, порезал овощи и стал угощать сына. Сам Моисей ел мало и старался из привезённого больше отдать сыну. Александру навсегда запомнились «большие, скорее даже огромные руки отца, бережно намазывающие масло на хлеб и трепетно передающие ему угощение».

Как-то раз субботним ранним утром Моисей Семёнович обратился к подрастающем сыну: «Одевайся, мы должны поехать в мастерскую, ты мне очень нужен». Привыкший всегда отзываться на отцовские просьбы, Александр стал охотно собираться, тем более, речь шла о поездке ни куда-то, а на работу в мастерскую отца. Он ещё не догадывался, что тот решил лепить его портрет и в дороге запланировал обязательную уборку стеллажей. Войдя в мастерскую, Моисей по обыкновению широко раздвинул занавески на окнах, посадил сына на диван, привычным движением поставил греться чайник, поймал на ВЭФе любимую музыкальную волну и, достав огромный кусок серого пластилина, водрузил его на скульпторский столик.

У «Портрета сына» слева Александр Хасминский, справа скульптор Дмитрий Тугаринов.

Легко и энергично он стал разминать серую массу руками, с улыбкой и огоньком в глазах поглядывая на ни о чём не догадывающегося сына. Первые минуты он молчал, делая своё дело, а Саша, как всегда с интересом разглядывал многочисленные наброски, висящие на стенах, и вылепленные этюды торсов, голов и бюстов, теснящиеся на полках.

Чайник вскипел, Моисей заварил свой любимый индийский со слоном на коробке, протянул кружку сыну, а сам вернулся на рабочее место. И только тогда, когда отец неожиданно произнёс: «А ты мог бы сейчас не двигаться», Саша смутно догадался и осторожно поинтересовался у отца:

– Пап, а что ты лепишь?

– Потерпи, скоро узнаешь, – ответил увлечённый работой отец и по-доброму, со свойственной ему теплотой, улыбнулся.

Так началась история одной из самых известных и любимых многими работ Моисея Хасминского «Портрет сына» (Портрет Саши), впоследствии, занявшей центральное место в выставочном зале на его персональной выставке.

Исследуя творчество Моисея Хасминского, остановимся, пожалуй, на графике – королеве всех живописцев и скульпторов, которые усердно служат ей от сотворения человека, верой и правдой. Мир его графических работ привлекателен своим особым, можно сказать «хасминовским» шармом. Весьма отличаясь от графики других мастеров, его рисунки уходят основной своей линией в некую динамичную оконтуренность изображаемых им моделей и окружающей действительности. В движениях грифеля Хасминский строг и лаконичен. Он как бы и здесь старается подчеркнуть, что прежде всего он скульптор, жёстко обводя контуры натурщиц и натурщиков, удерживая их в задуманном им для лепки объёме.