Ирина Соловьёва - Моисей Хасминский. Скульптура и графика

За всю жизнь у Моисея Семёновича было несколько мастерских. Где-то в начале 70-х у него появляется мастерская, теперь уже выделенная ему Союзом художников СССР, в которой он останется творить до конца жизни. Прошло много лет, но по-прежнему каждое утро без выходных и праздников, перед тем, как самой уйти на работу, Клавдия Михайловна, непременно собирала мужу простенький обед, и тот отправлялся в мастерскую, расположенную на улице Вавилова, 69, недалеко от станции метро Профсоюзная на первом этаже обыкновенного жилого дома, и проводил в ней целый день. Вечером он возвращался домой окрылённым и немного подуставшим, что тут поделаешь – годы… Именно мастерская, как ничто иное и стала тем оазисом жизни, позволявшим ему непрестанно пребывать в своей стихии – мире творчества. Менялись времена, исчезали эпохи, покинул политическую карту мира и Советский Союз. Навстречу будущему явилась сегодняшняя Россия, но маленькая лодочка-мастерская неизменно дарила своему хозяину и отдохновение, и полет творческой фантазии, дарила силы, чтобы жить, надеяться и творить. И он творил, творил много, самозабвенно, забывая возраст и усталость, чаще не на заказ, особенно в последние годы, работал по внутренней потребности души и сердца. Оставаясь очень скромным во многом неприметным человеком, Хасминский, казалось, не искал общественного признания и его не интересовали ни слава, ни известность. Он не хотел быть лучше кого-то, а просто «делал своё дело, делал его не для публики, а для каждого отдельного человека, делал по зову души и на совесть, потому что не мог поступить иначе, это был абсолютно осознанный и выбранный им навсегда способ существования. Единственным соперником Моисея в искусстве был, по его словам, только он сам. Критику этот человек воспринимал легко и был внимателен к любому замечанию, относясь к самому себе с максимальной строгостью». Такова природа подлинного интеллигента, человека во всех отношениях терпимого и благорасполагающего, не способного ни на малейшую ложь или какой-либо дурной поступок. А он таким и был, таким я его запомнила в недолгих наших встречах и общении.

Начиная с начала 70-х скульптор увлечён камерной пластикой. Многообразие используемых мотивов, сюжетов и форм сподвигают и его, и его зрителя к внутреннему диалогу с созданным им героем, к совместному обдумыванию смыслов «вечной темы». Стараниями рук художника и его бесконечной фантазией на свет появляются выразительные «Шахматисты» (терракота, соли, рог), «Маркиза» (майолика, белая эмаль, соли), «Маркиз» (бронза), «Портрет мальчика» (известняк), «Хасиды» (керамика, соли), а присутствие камерных работ таких, как «Дама из пласта» (терракота, соли), «Деревянная дама» (дерево, темпера) показывает, как изменчивы художественные вкусы и воззрения мастера.

Рождение этюда

Большинству произведений Моисея Семёновича свойственны глубокая, но при этом сдержанная эмоциональность и лиричность, наряду с выразительной внутренней устремлённостью. Не переставая искать всё новые и новые подходы к реализации своих идей, Хасминский черпал для себя сюжеты из окружающей повседневности и литературы, стараясь идти в ногу со временем и жить теми порывами и намерениями пятидесятых, которыми тогда жила вся страна «в буднях великих строек, в их весёлом шуме, в огнях и звонах…». Тот вдохновенный подъём всей страны, художник старался отражать и в своих произведениях, прорастающих на благодатной почве в его мастерской, являющейся уникальной территорией любого мастера, а потому приглашаю вас побывать там вместе со мной и хоть одним глазком взглянуть на «святая-святых» – рабочее место скульптора, место, где рождались, как первые графические эскизы, так и этюды в их объёмном решении.

Сюжеты для мелкой пластики («Бабушка с дедушкой», «Отдыхающие» и т.п.) брались из книг и собственной фантазии, но прежде всего конечно же из жизни. Никакое настроение, движение души, ситуация не ускользали от внимательного и пытливого взгляда скульптора. Нередко он делал предварительные зарисовки, но чаще сразу брал пластилин и быстро, почти молниеносно делал этюдную лепку. В его мастерской можно было встретить немало портретов, слепленных с самых обычных людей, случайно встреченных им где-то и сумевших чем-то привлечь его взгляд. Наверное, нам никогда не узнать кто скрывается за скромной девицей, пожилой парочкой сидящей на лавочке или фигурками артистов цирка, но самое главное, что все они на редкость точно сохранили и настроение, и дух своего времени. Нередко Моисей Семёнович и свои личные переживания воплощал в лепке, иногда в реалистичной, иногда в ироничной манере. Каждая работа ему была дорога по-своему. Скажем, «Спящего» он настолько полюбил, что всегда с особым трепетом делал его по несколько раз и в разных вариантах, а Левитана – кроме скульптурного бюст-портрета, лепил ещё и в рост. Для Хасминского Исаак Ильич был не только любимым художником, но и во многом человечным учителем нравственности.

Время не спешит властвовать над глиной и камнем. По сей день эффектна и актуальна его работа «Мирный атом». Выполненная в полный рост фигура учёного, физика-ядерщика, уверенно стоящего на своих широко расставленных ногах и держащего на ладони символ атома, устремив на него свой твёрдый взгляд, словно призывая: атомная энергия должна и будет использоваться только в мирных целях! Мир в те годы стоял на грани ядерной катастрофы, грозящей уничтожению всего живого на земле, которую Советский Союз, благодаря разработкам отечественных учёных не допустил, направив разрушительную силу термоядерной энергии в созидательное русло, создав первые атомные электростанции.

Не менее привлекательна скульптура «Турист», запечатлевшая красивого, атлетически сложенного молодого мужчину в шортах, с опущенным к ногам рюкзаком, пристально вглядывающегося в даль. Художник настолько живо передал эмоциональное состояние человека, что работу можно рассматривать часами. Поза и взгляд юного романтика выражают состояние сосредоточенного выбора, при этом зритель может почувствовать, как пульсирует кровь по жилам у юноши и бьётся его сердце. Его фигура, обдуваемая ветром застыла в естественной позе: мускулистые ноги и крепкие руки, облегающая тонкая тенниска хорошо подчеркивающая рельефный торс и высоко поднятая голова на мощной шее смело и с достоинством устремлены вперед, в будущее. По словам самого Мастера, в работе над образом, помимо пластики предварительного этюда, его полностью поглощала самоценность модели, которой он старался неукоснительно следовать. Воспевая красоту молодости, скульптору удалось передать и здоровье, и физическую силу, исходящие от натуры, а светотеневая моделировка, присущая работам Хасминского, усилила рельефность и подчеркнула хорошую спортивную форму юноши.