Иван Баграмян - Мои воспоминания. Маршал Советского Союза о великой эпохе

Не встретив противника, разъезд в ночь на 14 марта достиг узла дорог восточнее этого маленького города и установил здесь наблюдение за населенным пунктом и всеми подходами к нему, как этого требовал от нас генерал Андраник. Вскоре подошли и оба наших эскадрона. Хорошо помню, что весь район Кепрюкея и сам городок выглядели абсолютно безлюдными, там мы не встретили ни единой живой души.

По решению капитана Амирханяна наш эскадрон занял для обороны выгодную позицию на высоте, расположенной восточнее Кепрюкея. Этот довольно высокий холм возвышался над окружающей местностью, с него открывался хороший обзор и удобно было вести огонь в сторону противника. Другой эскадрон расположился за противоположными скатами этой высоты, сохраняя готовность к боевым действиям в конном строю.

К утру 14 марта к Кепрюкею со стороны Гасанкалы подошло с мерами охранения около 150 турецких всадников. Турки попытались с ходу сбить нас с занимаемой позиции, но, попав под довольно сильный огонь спешенного эскадрона и не выдержав атак и другого эскадрона в конном строю, они попятились к Кепрюкею и, укрывшись за домами, открыли беспорядочный огонь. В этой стычке противник потерял до десятка человек только убитыми.

До вечера 14 марта наш конный дивизион продолжал удерживать занятую позицию, а затем без каких-либо препятствий со стороны турок начал отход в район Хорасана.

С прибытием в Хорасан нам стало известно, что генерал Озанян с главными силами своей Добровольческой дивизии направился в Сарикамыш, где к этому времени заканчивали сосредоточение 1-я армянская стрелковая дивизия генерала Арешева и другие части Отдельного армянского корпуса. Наш конный дивизион поступил в распоряжение полковника Торгома, которому Андраник приказал оборонять Зивинский перевал до подхода в Караурган передовых частей дивизии Арешева.

К исходу 15 марта мы сосредоточились в Караургане, составляя резерв полковника Торгома; оборона перевала была возложена на небольшие подразделения пехоты.

После сдачи обороны Караурганского района наш дивизион на рассвете 19 марта двинулся в район Сарикамыша, где кроме полков дивизии Арешева мы застали Отдельную кавалерийскую бригаду и несколько артиллерийских батарей. Нас информировали, что генерал-лейтенант Назарбеков был намерен встретить турецкие войска на Соганлугском перевале и здесь преградить им путь на Карсскую область. На этом центральном участке фронта в войсках царило некоторое оживление. Многие были уверены, что в оборонительных боях удастся удержать Соганлугский перевал и не допустить выхода турок к Карсу.

По решению командира корпуса Особая добровольческая дивизия генерала Андраника, отошедшая в район Сарикамыша, была выведена в резерв и направлена в район Александрополя для приведения себя в порядок. Наш 1-й Особый армянский конный полк, перейдя в непосредственное подчинение командира корпуса, собрался своими эскадронами и полковыми командами в районе Ново-Селима, где несколько позже вошел в состав Ново-селимского отряда, возглавляемого полковником Морелем.

После отхода дивизии Андраника из Эрзерума и выхода турецких войск к государственной границе 1914 года общая оперативная обстановка на Кавказском фронте выглядела так.

Ввиду того что одновременно с наступлением на Сарикамыш турки вели активные боевые действия и на других участках Кавказского фронта, наши войска вынуждены были вести оборону Сарикамыш-Карсского района, одновременно защищая батумское, ольтинское и эриванское направления. Фронт обороны от Батума до Ольты был возложен на грузин, а далее до Нахичевани – на армян.

Для обороны Сарикамыша армянский корпус располагал несшим в нем караульную службу 7-м армянским стрелковым полком, частями Эрзерумского и Хнысского отрядов, отошедшими с фронта и выдвинутыми из тыла частями 1-й армянской стрелковой дивизии генерала А. Арешева, Отдельной армянской кавбригадой, тремя артиллерийскими батареями и несколькими добровольческими конными отрядами. Из этих частей штаб корпуса сформировал несколько отрядов, прежде всего Сарикамышский – в составе 1-й армянской стрелковой дивизии (1, 2, 4 и 7-й стрелковые полки) генерала Арешева, Отдельной кавалерийской бригады, двух артиллерийских батарей и трех конных добровольческих отрядов (хумбов), которые в общей сложности имели около 3000 штыков, 600 всадников, 16 пулеметов и 12 орудий. На него была возложена задача, развернув свои силы на фронте Бардус – Караурган – Каракурт, упорно оборонять Сарикамыш и не допустить прорыва противника в направлении Карса.

Кагызманскому отряду (это была 2-я армянская пехотная бригада полковника Осипова, которая имела в своих рядах около 500 штыков и 4 пулемета) было приказано удерживать город Кагызман и не допустить прорыва противника с юга в сторону Карса.

Новоселимский отряд в составе 1-й армянской пехотной бригады полковника Мореля, 1-го Особого армянского конного полка и одной артиллерийской батареи, которые имели до 1250 штыков, 300 всадников, 14 пулеметов и 4 горных орудия, должен был прикрыть правый фланг и тыл Сарикамышского отряда от возможных ударов с северо-запада.

Не успел наш полк сосредоточиться в Ново-Селиме, как в адрес командира – войскового старшины Золотарева поступило из штаба корпуса приказание срочно выдвинуть один из эскадронов полка в греческое село Тойгун, расположенное в 20 километрах к северу от Ново-Селима.

Выбор пал на наш эскадрон, которым командовал поручик Григорян, уроженец Караклиса, обладавший уже солидным боевым опытом, приобретенным на Западном фронте в боях против германских войск.

С прибытием в село Тойгун эскадрон получил задачу держать под своим наблюдением Кызыл-Гядукский перевал, куда могли подойти из района Мерденика крупные отряды турецкой конницы с тем, чтобы выйти в дальнейшем во фланг и тыл Сарикамышской группировки наших войск. Этот перевал был седловиной довольно высокого горного хребта, нависшего с севера над Карсской низменностью. Общая высота хребта превышала 3000 метров. Перевал был еще покрыт глубоким снегом, крайне затруднявшим переход частей, особенно с колесным транспортом.

Жители села, опасаясь нашествия турок, эвакуировались вглубь Карсской области. На месте было оставлено для наблюдения за домами несколько взрослых мужчин, с которыми у нас сразу же установились дружественные отношения. Турки относились к греческому населению так же враждебно, как и к армянам.

В конце марта у Сарикамыша начались упорные бои с соединениями 1-го армейского корпуса турок, пытавшимися прорваться к Карсу. О ходе боев мы плохо были информированы, больше пользовались доходившими до нас случайными слухами, на основе которых делали различные догадки. Но помню, что офицеры и старшие унтер-офицеры нашего эскадрона не раз обсуждали сложившуюся в районе Сарикамыша военную обстановку и нередко приходили к мысли, что очень трудно будет малочисленным армянским частям отразить наступление превосходившего их в силе и боевом опыте врага.