Александр Гущин - Империя зла. Шпионская баллада

На конспиративной квартире Михаил Исаевич помылся, переоделся. Третьего июня вечером добрался до штаба Северо Кавказского военного округа. Там разведчик узнал, что полковник Наумов отказался применять оружие против населения. Наумов застрелился перед строем полка! Кто-то шёпотом обвинял во всём генерала Плиева. Михаил Исаевич знал, что Плиев сейчас должен быть на Кубе. Его убеждали, что Плиев – в Новочеркасске!

– Двойник? Зачем?

– размышлял полковник. Вот тут у Федосеева и зародилось сомнение о реальности происходящего,

– Демонстрация рабочих спровоцирована советскими спецслужбами, как одна из составляющих маскировки переправы ядерных ракет через океан! Отвлечь внимание прессы, разведок мира! Расстрел нескольких десятков человек спланировала группа офицеров ГРУ! Группа советских шпионов на пиковом рубеже обеспечивает информационную скрытность переброски советского ядерного оружия в Карибский бассейн! Иначе, зачем утверждают, что Исса Александрович Плиев скомандовал открыть стрельбу? Плиев сейчас – на Кубе! Заместитель председателя КГБ Ивашутин – здесь, в Новочеркасске! Здесь члены высшего руководства СССР: Микоян, Козлов, Кирилленко, Шелепин, Полянский, секретарь ЦК Ильичев!

Михаил Исаевич терялся в догадках. И это советское руководство! И это советские спецслужбы! И это советская власть! В августе 1962 года сорокадвухлетний полковник определился в убеждениях и понял, что работает на процветание «Империи зла». В сентябре 1962 года, организовав теплоходом «Эстония» доставку на Кубу четырёхсотого мотострелкового полка 63 гвардейской дивизии под командованием Дмитрия Язова, Федосеев отправил сообщение американцам, утверждая: несмотря на отсутствие договора о военной помощи, на Кубе размещены советские ракеты с ядерными боеголовками!

Вот так Герой, фронтовик Федосеев Михаил Исаевич оказался предателем Родины. Под личиной деда Лапы устроился в глухомани, в селе Приютном Тоцкого района Оренбургской области. Посадил в огороде картошку, гадал себе на картах, пристрастился к рыбалке. Никогда так хорошо не отдыхал! Рыбачил у слияния рек Сорочки и Новотоцкой. Удил полковник четырьмя удочками с самодельными поплавками. Выбирал шпион место, где вокруг не было ни души. Степь и холмы просматривались за километры! Был 24 день июля 1963 года.

– Экологически чистый район,

– думал полковник и вдруг услышал за спиной:

– Дед, чего моё место занял?

Полковник обернулся и увидел десятилетнего младенца с просяной, скорее с пшённой лепёшкой. Мальчишка отсвечивал веснушками по всему лицу, волосы у него были приблизительно такого цвета, как обложка журнала, который Федосеев покупал в киоске в штате Алабама в городишке Highs, спеша за океаном на поезд восемь лет назад. Мальчик держал в одной руке кусок жёлтого пшённого хлеба, в другой руке – удочку и кукан с тремя пескарями. Младенец нахально сверху вниз смотрел на полковника.

– Как ты подошёл, что я тебя не заметил?

– боязливо удивился Михаил Исаевич, подвигаясь и освобождая место для младенца.

– Меня заметит разведчик! А ты, глаз дикобраза, оброс! Из-за грязной бороды, из-под тараканьих усов – ничего не видишь!

– ответствовал пацаненок.

– Брови подстриги, наблюдать мешают!

– добавил младенец, усаживаясь рядом. Федосеев помалкивал, приглядываясь. Через пару часов совместной рыбалки Федосеев узнал, что ребёнок из колхоза имени «Валериана Куйбышева» села Марковки. Зовут – Шурик. Прадед его Илья Васильевич Гущин умер в 1945 году. Дед, Федот Ильич, помер четыре года назад. Отца Шурика, Александра Федотовича Гущина, зовут Мёртвый Лейтенант, а мать по фамилии Бунакова, её прозывают Колоколом. Набив рот пшённым хлебом, закусывая салом, мальчишка болтал, что его бабушка Евдокия родом из Новотоцкого. Бабушка Дёмина в 1911 году из Новотоцкого переехала в Приютное. В 1914 году баба Дуня вышла замуж за деда Федота Ильича. Умерла любимая бабушка в 1938 году. Есть еще бабушка Вера, которая живет в селе Павло-Антоновка. В городах Москве и в Калуге есть дяди, тёти и двоюродные братья. Ещё у него есть старшая сестра Люда, старший брат Олег и младшая сестрёнка Рита, которой всего шесть лет. Дед Лапа не успевал усваивать информацию, которую выкладывал ребёнок. Школьник засыпал вопросами профессионального разведчика, скорее произнёс застольную речь в таком роде:

– Мне тут здорово нравится! У меня был ручной ёжик, а в позапрошлый день рождения мне исполнилось одиннадцать лет. В школу я люблю ходить! Но лучше учиться самостоятельно, по книгам. Хорёк сожрал шестнадцать штук яиц из-под чёрной курицы тетки Агронихи. А клады в развалинах есть? Хочешь пожевать просяного хлеба? Ветер от «анти», «к не анти» дует. У нас было пять штук щенят! Дед, у тебя нос от водки такой синий? А ты воевал? Мой отец на немецком аэродроме с пленными схему электрической проводки изменил, сжёг тридцать девять мессершмитов! Одиннадцать тридцать девять – число интересное! А звезды очень горячие? В среду я стукнул Вовку Дахнёнка, а он меня отлупил. Не люблю драться! Дюжина – это высота тетраэдра, у которого объём сравнялся с площадью! Учёные неправильно структуру атома рисуют. Сколько штук тетраэдров можно поместить в полый шарик? Шар по объёму в восемь раз больше вписанного четырёхгранника! Площадь к площади едва, добирает два семь два! Меня в прошлом году зубной доктор расспрашивал. Шептал тайно, засекречено. Он кто, шпион КГБ? На, пожуй просяной хлеб, он вкусный!

Прописан был этот «просяной» младенец в селе Марковка, что располагалось в четырёх километрах от места рыбалки. Проживал Шурик на Сладком Конце в доме Каргаевых. Родители младенца работали в школе учителями. Жили в школе при колхозе имени «Валериана Куйбышева». Недавно купили убогий каргаевский дом. У мальчишки были приятели: Александр Коршиков, Петька Леньшин, Юрик и Сергей Мазаевы. Были неприятели: Кочкины, Наумовы, Дахно. Называл, конопатый имена многочисленных братьев и сестёр своих неприятелей-приятелей. Федосеев их не запомнил, так как был занят думами ухода за рубеж. Облегчённо вздохнул, когда мальчишка, жуя просяной хлеб, ушёл. «Просяная» болтовня школьника ему не понравилась. Бестолковый разговор мешал, отвлекал от планирования дальнейших действий. Информацию о завклубе Валентине Шенцевой, счетоводе-шпионки Ивановой, о жене председателя колхоза имени «Валериана Куйбышева» тёте Шуре, «тётей-татей из КГБ, которые тайно допрашивали дитя», Федосеев пропустил мимо ушей. Как оказалось – напрасно!