Сергей Цветков - Князь Владимир – создатель единой Руси

Войско Владимира осадило Киев. Ярополк, не найдя поддержки у киевлян, бежал из города, но вскоре вернулся, вызванный Владимиром для переговоров, и был предательски убит в гриднице брата двумя «варягами».

С вокняжением Владимира в Киеве раздел Русской земли был уничтожен, государственное единство ее восстановлено.

Жена князя Ярополка и мать «окаянного» князя Святополка, предполагаемого убийцы святых братьев Бориса и Глеба. По происхождению «грекиня» (из Ромейской империи). В истории осталась безымянной .

Собственная ее биография мало кого интересовала в древней Руси. Повышенное внимание древнерусских книжников к этой женщине было обусловлено исключительно тем, что, по преданию, Владимир, после убийства Ярополка, сделал ее своей наложницей – чем вызвал упорные слухи о том, что рожденный «грекиней» сын Святополк был «от двоих отцов» (Ярополка и Владимира). В связи с происхождением Святополка и упоминаются некоторые подробности биографии его матери.

В то же время показания древнерусских источников довольно противоречивы.

Так, «Сказание о Борисе и Глебе» сообщает о матери Святополка, что она прежде была черницей (монахиней), гречанкой родом, а Ярополк «поял» и расстриг ее, пленившись красотой черницы. Владимир же, убив Ярополка, захватил его жену, которая была уже беременной («непраздну сущу»). В этом незаконном браке родился «окаянный» Святополк, которого Владимир не любил, так как считал не своим сыном.

Здесь утверждается, во-первых, что матерью Святополка была расстриженная грекиня-черница (каким образом она попала в Киев, не поясняется) и, во-вторых, что Владимир не был родным отцом Святополка. Цель этих генеалогических разысканий вполне очевидна – убедить читателя в прирожденном «окаянстве» убийцы святых братьев-мучеников, проведя параллель с известным библейским персонажем – Авимелехом, незаконнорожденным сыном судьи израильского Гедеона, истребившем 70 своих братьев: «сей же Святополк, новый Авимелех, который родился от прелюбодеянья и избил (убил) братьев своих , сынов Гедеоновых».

«Повесть временных лет» (Ипатьевский список), разделяя со «Сказанием» саму идею предопределенности Святополковых злодеяний, вместе с тем толкует ее по-своему: «у Ярополка была жена грекиня, и была она черницею, ее привел отец его Святослав и выдал замуж за Ярополка, красы для лица ее» (под 977 г.). «Владимир же завладел женой братней грекиней, и была она не праздна, от нее же родил Святополка. От греховного корня злой плод бывает, поскольку, во-первых, была его мать черницею, а второе, Владимир взял ее себе не по браку, ибо был знатный прелюбодей. Но отец его не любил, ибо был он от двоих отцов, от Ярополка и от Владимира» (под 980 г.).

Разночтения со «Сказанием» весьма значительны: одни подробности появляются (оказывается, грекиню привел Ярополку из Византии его отец, Святослав), другие исчезают (о «поятии» и расстрижении грекини Ярополком). Но наиболее важны два момента. Возвещая, как и «Сказание», о рождении Святополка «от двоих отцов», летописец в то же время фактически дезавуирует это известие тем, что прямо удостоверяет отцовство Владимира фразой, что именно он «родил» Святополка (грамматическая форма, употребленная в «Сказании» – «от нее же родился сей окаянный Святополк», – наоборот, тщательно отстраняет Владимира от участия в его рождении: не Владимир «родил» Святополка, а тот как бы сам «родился» от грекини) и был его отцом. Греховность же происхождения Святополка летописец видит в монашеском чине его матери и в том, что Владимир сожительствовал с грекиней незаконным образом, то есть сделал ее своей наложницей, тогда как для автора «Сказания» корень зла заключается исключительно в рождении Святополка от двух отцов, которые к тому же приходились друг другу еще и братьями.

На территорию Византии войско Святослава вторглось лишь однажды, в ходе кампании 970 г., следовательно, только тогда оно и могло на время завладеть каким-то византийским монастырем.

Переяславско-Суздальская летопись (XIII в.), следуя в основном тексту «Сказания», дополнила его сообщением «Повести временных лет» о том, что грекиня прибыла на Русь в качестве военной добычи, и собственным уточнением о времени ее пострижения в монахини: «Сего [Святополка] мать прежде была черница, грекиня, пленена в Царьграде. И была она красива, и поял ее Ярополк, брат Владимиров; по мужней же смерти она постриглась в монастырь. Владимир же расстриг ее, из-за ее красоты».

Поздняя письменная фиксация, тенденциозность, морализаторство, смещение акцентов, разнобой в важных и второстепенных сведениях (вот еще мелкая, но характерная деталь: виновниками расстрижения прекрасной черницы оказались последовательно Святослав, Ярополк и Владимир), а также внутренние неувязки (Ярополк получает грекиню в жены после византийского похода Святослава в 970 г., а «непраздной» она становится только десять лет спустя, в 980 г.) – все эти особенности летописно-житийной разработки сюжета о рождении Святополка делают его типичным образцом литературного мифотворчества. В действительности русские писатели конца XI – начала XII вв., по всей видимости, уже не располагали почти никакими достоверными данными о Святополке и его матери.

Некоторые историки (Е. Е. Голубинский и А. В. Карташев) предполагали, что Ярополкова «грекиня» могла быть одной из женщин, которые склонили Владимира к крещению (древнерусская литература отдает первенство в этом деле княгине Ольге и ромейской жене Владимира – принцессе Анне).

Сын Святослава, древлянский князь, с рассказа о нем «Повесть временных лет» начинает историю распри Святославичей .

О происхождении и значении имени Олег ведутся споры.

Имя это распространено во всем славянском мире. У чехов, скажем, имеется имя Олек и Олег, в земле полабских славян находился город Ольгощь. Славянское «ол», по всей видимости, означало «вел, великий». Например, западнославянское имя Олек имеет вариант Велек, Олен – Велен, Олгост – Велегост, Олимар – Велемир и т. д.

Скандинавское имя «Хельги» («святой/святая»), которое ученые норманнской школы считают прототипом славянского «Олег», встречается только в поздних источниках (не ранее XIII в.). Показательно, что саги употребляют имя княгини Ольги в искаженной форме «Алогия», а не реконструируют его как «Хельги», то есть воспринимают его, как чужое.

Имеется также тюркская версия, где вероятным прототипом для славянского «Олег» выдвигается тюркское слово «олгу», означавшее «великий». В одной древнеболгарской надписи упоминается «Феодор, олгу тракан» («великий правитель»), а «Повесть временных лет» зачастую передает имя Олега в форме Олг. Тюркское «олгу» могло попасть в именослов славянских князей в период аварского ига или через булгар.