Полина Ребенина - Мой Тургенев

Художник А. П. Боголюбов описал то впечатление, которое производили выступления Полины Виардо на слушателей: «…Рот ее был большой и безобразный, но только она начинала петь – о недостатках лица и речи не было, она божественно вдохновлялась, являлась такой красавицей могучей, такой актрисой, что театр дрожал от рукоплесканий и браво, цветы сыпались на сцену и в этом восторженном шуме царица сцены скрывалась за падающим занавесом…» Вот такой «царицей сцены» и «красавицей могучей» ощутил Тургенев Виардо и это чувство осталось у него на всю жизнь.

Известный судья и общественный деятель А. Ф. Кони высказал свое мнение: «…Тургенев, сразу подпавший под обаяние ее чудного голоса и всей ее властной личности. Восторг, ею возбуждаемый в слушателях…, но для массы слушателей Виардо он был, конечно, преходящим, тогда как в душу Тургенева этот восторг дошел до самой сокровенной ее глубины и остался там навсегда, повлияв на всю личную жизнь этого «однолюба» и, быть может, в некоторых отношениях исказив то, чем эта жизнь могла бы быть».

«Хорошо поет, проклятая цыганка», – ревниво призналась даже мать Тургенева, услышав ее пение, но поощрять увлечение своего сына не пожелала, ведь у нее уже сложились определенные планы в отношении его женитьбы на богатой московской невесте.

28 октября 1843 года в доме преподавателя литературы во Втором кадетском корпусе А. А. Комарова Тургенев познакомился с мужем Полины Луи Виардо. Луи был заядлым охотником, и на приеме у них с Тургеневым мгновенно завязался самый оживленный разговор. Рассказы Тургенева о прелестях русской охоты привлекли внимание Луи, и они стали планировать совместную охоту в предместьях Петербурга. Вскоре Тургенев посылает Луи письмо с приглашением на охоту и не может удержаться, чтобы не выразить восхищение пением его жены:

«Дорогой господин Виардо,

Я только что от Зиновьева. Вот что он сообщил мне по поводу этой охоты: к четырем часам надо быть готовым и уже отобедать; косули будут несомненно, лоси тоже, но не в таком количестве… Итак, приветствую вас и до свидания. «Che quereis Panchito» (слова испанской песни, П. Р.) неотступно преследует меня со вчерашнего вечера. Это – прелестная вещь, а ваша жена было бы неверно сказать – величайшая, она, по моему мнению, единственная певица в дольнем мире». В этом письме в полной мере высказано восхищение, которое вызывало в душе Тургенева пение Полины Виардо, для него она – «единственная певица в дольнем мире».

А 1 ноября 1843 года, утром, в доме на Невском, против Александрийского театра, Тургенев познакомился и с самой певицей. Полина Виардо позднее так вспоминала об этой первой встрече с Тургеневым: «Мне его представили со словами: «Это – молодой русский помещик, славный охотник и плохой поэт».

В лице Тургенева Полина Виардо встретила молодого красивого восторженного поклонника, который был для нее готов на все, и она, как «дьявольски умная» женщина это оценила и применила с пользой для себя. Ведь она была известна своим высказыванием: «Для того, чтобы женщина пользовалась успехом она должна придерживать около себя и совершенно ненужных поклонников, просто для стада». Вот одним из этого многочисленного стада в начале отношений и был для нее Иван Тургенев. Он преклонялся перед певицей и не жалел для своей любимой ничего, а дать он мог довольно много. Это не только связи в высшем петербургском обществе, но и реальная помощь в изучении русского языка, оттачивании произношения, выборе романсов для исполнения.

Для успеха своих выступлений в России Полине Виардо недоставало знания русского языка, а между тем, по желанию московской публики, ей предстояло петь на сцене русские песни и романсы. Тогда Иван Сергеевич предложил ей свои услуги. В качестве учителя русского языка он почти ежедневно являлся к ней на урок. Варвара Петровна с неудовольствием и досадой выслушивала похвалы своего сына г-же Виардо, его увлечение могло нарушить ее планы в отношении его женитьбы…

Известно, что именно исполнение русских романсов, которые певица в скором времени включила в свою концертную и оперную программы, во многом способствовало ее шумному успеху в России. Поэт и друг Тургенева Афанасий Афанасьевич Фет вспоминал: «Прочитавши объявление о концерте, в котором, кроме квартета, было несколько номеров пения мадам Виардо, мы с сестрою отправились в концерт… Во все время пения Виардо Тургенев, сидящий на передней скамье, склонялся лицом на ладони с переплетенными пальцами. Виардо пела какие-то английские молитвы и вообще пиесы, мало на меня действовавшие как на не музыканта. Афиши у меня в руках не было, и я проскучал за непонятными квартетами и непонятным пением, которыми видимо упивался Тургенев. Но вдруг совершенно для меня неожиданно мадам Виардо подошла к роялю и с безукоризненно чистым выговором запела: «Соловей мой, соловей». Окружающие нас французы громко аплодировали, что же касается до меня, то это неожиданное мастерское, русское пение возбудило во мне такой восторг, что я вынужден был сдерживаться от какой-либо безумной выходки».

После первой гастрольной поездки в Россию в 1843-44 гг. супруги Виардо возвращаются в Париж. Мадам Виардо везет с собой деньги, золото и бриллианты, которыми ее осыпали восторженные русские поклонники, и на вырученные средства супруги покупают старинный замок Куртавнель, находившийся в 50 км к юго-востоку от Парижа. Гастроли прошли успешно и Полина Виардо была ангажирована столичной дирекцией театров еще на два итальянских сезона.

Луи Виардо, муж Полины Виардо, директор итальянского оперного театра

По новому контракту за второй итальянский сезон 1844–1845 г. г. госпожа Виардо должна была получить еще больше – 65000 рублей ассигнациями и полный бенефис, что свидетельствовало об ее упрочившимся положении в глазах петербургской публики. Предложение петь в следующем сезоне было сделано и великому певцу Рубини, но он долго медлил с ответом. Ему исполнилось пятьдесят лет, и он подумывал совсем оставить сцену. Однако он хорошо понимал, что в Петербурге будет получать огромные деньги, которые даже при его признанном таланте и европейской славе нелегко было получить в других европейских столицах. Россия полюбившимся актерам платила щедро! В конце концов Рубини тоже согласился.

В конце сентября 1844 года Виардо снова прибыла в Петербург на гастроли. Этот второй сезон был в целом не менее удачным для певицы, хотя в конце его публика стала уставать от бесконечных концертов Виардо-Рубини-Тамбурини, и залы нередко оставались полупустыми. Из Петербурга певица, как и в прежний сезон, направилась в Москву. Радушному приему певицы в Москве во многом способствовали рекомендательные письма, которыми ее снабдили в Петербурге Матвей Виельгорский и С. М. Сологуб. Здесь певицу уже встречал восторженный Тургенев, который в это время гостил у матери.