Иван Малейкин - Провинциал в квадрате

– Почему вы его довели до такого состояния?

– Почему его не побрили?

– Почему он грязный.

– Почему не переодели в чистое?

– Почему о нем не заботитесь?

Рассказывать им всю свою жизнь было глупо, но я попытался.

– Отец на протяжении двадцати лет пьет и не работает, поэтому обеспечивает себя сам, сдавая бутылки и банки. Мы живем в частном доме без удобств, у нас нет даже горячей воды. Хоть мы и живем под одной крышей, но мы не общаемся. Несмотря на то, что он мой отец, я его совсем не знаю, так же как и он меня.

Мои оправдания они даже слушать не стали. Я еще больше был шокирован от того, какой персонал работает в больнице. Ведь именно им доверяют жизни людей. Вы серьезно? После рентген кабинета, я вернулся в первый корпус, где меня встретила старая санитарка.

– Сделал? – спросила санитарка – хорошо, у нас карантин и его нельзя в общую палату, здесь оставим в коридоре.

Я стал помогать переодевать отца в чистые вещи.

– Нужно было тебе его переодеть до того как везти в больницу – начала кричать на меня старуха.

– Как вы себе это представляете? – спросил я – человека парализовало с инсультом, и я должен его мыть и переодевать? Да он бы умер за это время!

– Да он все равно умрет! – крикнула она и перестала помогать.

– Как вы можете так говорить? – удивился я.

– Тебе квартирка его нужна, вот ты и объявился – ехидно подначивала санитарка – тоже мне сыночек.

– Как вы со мной разговариваете? – я не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

– Не верю я в то, что ты его сын! – заключила старуха.

– И я не верю – сказал я и, развернувшись, пошел к выходу.

Всю мою жизнь отец мне лишь мешал жить. С детства он устраивал в доме притон для таких же алкоголиков. По ночам он скандалил с матерью, доводя ее до слез. На протяжении двадцати лет он провонял весь наш дом мочой, и как мы не старались делать ремонт, это не помогало. Он прокурил все комнаты, и мы с матерью задыхались от дыма, но ему было все равно. Из-за него я не мог пригласить к себе домой друзей, а девушки, узнавая в каких условиях я живу, бежали без оглядки. Однажды я сильно заболел гриппом и лежал с температурой дома. Мать только вернулась с работы. Отец сразу стал требовать от нее добавить ему денег на выпивку. Мать добавила ему даже больше, чем нужно, с условием, что он купит мне пакет молока. Через час он появился в дверях. В руках держа три фанфурика перцовой настойки, вместо одного. Молока в его руках не было. В тот момент я понял, что ему глубоко наплевать и на меня, и на мать, и даже на себя. Он уже не был человеком. Несмотря на все это, мы не выгнали его из дома. Даже сейчас я не бросил его умирать, а делаю все, что в моих силах, лишь бы помочь ему. Я никогда не знал, кем я хочу стать, но я всегда знал, что не хочу стать таким, как мой отец. Выйдя на улицу, я созвонился с матерью и рассказал ей всю ситуацию. Она работала нянькой и не могла оставить ребенка и приехать в больницу, но после работы обещала заехать и все узнать. Я ехал в автобусе в сторону дома, а на моих глазах стали проступать еле заметные слезы. Я вспомнил ту старую фотографию, где отец держит меня на руках на набережной реки Волга. Отец, которого я не знаю, каким же был ты? Я этого никогда уже не узнаю, ведь на следующий день отец умер.

Начались государственные экзамены. В университете появились студенты, которых я ни разу не видел за пять лет. Уникальный случай произошел в соседней подгруппе. Парень поступил в университет, после первого курса ушел на год в армию, а вернувшись, продолжил свое обучение, восстановившись сразу на третий курс. Все студенты сдали государственные экзамены без особых проблем. Тем, кого тянули на красный диплом, поставили «отлично». Тем, кого видели раз в год, и то в коридоре, поставили «удовлетворительно». Я получил и «отлично», и «хорошо». На последнем экзамене, как нельзя лучше можно припомнить все накопленные обиды. Наталья Г этим и воспользовалась. Я уже не переживал из-за оценок и из-за того, что не получу красный диплом. «Это всего лишь цифры, мы же это понимаем». Декан нашего факультета оказался прав. Там, где я планировал быть через пару месяцев, эти цифры не будут иметь никакого значения. Три моих одногруппницы, которые были хорошими подругами, решили пойти на все, чтобы получить красный диплом. Они активно начали исправлять тройки и четверки, которые накопились с первого курса.

– В кого они превратились! – удивилась моя одногруппница Эмма – теперь это самые улыбчивые и добрые девушки во всем университете.

– Это называется лицемерие – произнес я – теперь они лижут у преподавателей то место, куда их посылали всего пару лет назад.

– Тоже бы побегала, только лень – засмеялась Эмма.

– Если красные дипломы получают такие люди как они, то смысла в них уже нет – заключил я – красные дипломы уже давно потеряли свою ценность.

– Да, мне бы хоть какой-нибудь диплом получить – вмешался в наш разговор одногруппник по прозвищу «Борода» – но для этого восстановиться нужно.

– Давно пора – воскликнул я – ты ведь всего лишь чуть больше года не дотерпел.

– Знаю – грустно ответил он – но на вручение все равно приду, может, я и диплом у кого-нибудь позаимствую под шумок.

Мы с Эммой засмеялись. После государственных экзаменов и защиты дипломной работы, всех студентов собрали в актовом зале, где проходила ярмарка вакансий. Нас приглашали на работу в деревни и села по специальности. Нашлось даже несколько свободных мест в Самаре.

– К сожалению, я не вижу своего будущего в этой стране – честно и прямо заявил я.

– Этот студент только вернулся из Америки – пояснил декан остальным собравшимся – в нем я уверен, он не пропадет.

– А чем вам не нравится Россия? – язвительно спросил меня один из присутствующих.

– Я не говорил, что мне не нравится Россия, я лишь сказал, что не вижу своего будущего здесь – спокойно ответил я.

Торжественное вручение дипломов было назначено на июль. Среди одногруппников шло активное обсуждение, где встретиться «обмывать» свои дипломы. Я держался в стороне и лишь с ироничной улыбкой наблюдал. Для многих из ребят это конец тяжелого и тернистого пути. Парни уйдут в армию или женятся. Девушки наконец-то смогут родить, если еще этого не сделали, и спокойно выйти замуж, если и этого еще не сделали. Это была их финишная прямая во взрослую жизнь. Других дорог они не видели. Для меня все это было лишь началом. Новой главой в моей жизни. Теперь меня ничто не держит в этом городе и в этой стране. Я свободен! Я свободен от полномочий старосты третьей подгруппы и от того, чтобы видеть надоевшие за пять лет лица одногруппников. Из сорока двух поступивших на первый курс, получили дипломы лишь тридцать три человека, четверо из них дипломы красного цвета. После вручения дипломов и значков университета, который после аттестаций стал академией, начался праздничный вальс. В танце закружились и преподаватели, и одногруппники, все с улыбками на лицах, хотя и те и другие ненавидели друг друга и рады, что больше никогда не встретятся. Я вышел на крыльцо. На улице стоял теплый летний день. Я снял с себя пиджак, который купил в «Планете Секонд Хенд» всего за двести рублей, и побрел в сторону трамвайной остановки.