Иван Малейкин - Провинциал в квадрате

– Любопытный факт, что сразу готовят две пушки на тот случай, если одна даст осечку! Этой традиции уже почти полвека! По выстрелу смело можно сверять часы! – радостно сообщила нам экскурсовод.

Около крейсера Авроры мы зашли в сувенирную лавку. Я по традиции купил бокал, несколько открыток и магнитов. Когда все удовлетворили свои потребности в шопинге, мы отправились в сторону крупнейшего в России и одного из крупнейших в мире художественных и культурно-исторических музеев – в государственный музей Эрмитаж.

– Когда мы все окажемся на Дворцовой площади, то мы должны потанцевать, эта наша добрая традиция! – объявила всем нам экскурсовод, когда мы сели в автобус.

Вся группа, выйдя из автобуса, весело начала танцевать. Я же стоял в стороне и стыдливо смотрел на них. На протяжении всех этих дней я старался держаться на безопасном расстоянии. Я шел всегда либо в конце нашей группы, либо наоборот, мчался вперед на всех парах. Мне часто было стыдно за нашу провинциальную группу. Когда они замечали какой-нибудь памятник архитектуры, то бежали со всех ног к нему и окружали его со всех сторон. Они начинали фотографировать его, фотографироваться с ним и даже фотографироваться на нем. Как глупые овцы, они разбегались во все стороны при любой возможности, а экскурсовод была вынуждена чуть ли не палкой загонять непослушных дикарей обратно в автобус. В случае с молодежью оправдание было простое, сказывалось отсутствие достойного воспитания. Однако, в нашей группе было больше половины седых голов. Они прожили длинную жизнь, и я никак не мог найти объяснение их дикому поведению. С открытыми ртами эти зеваки толпились у каждой картины в Эрмитаже и пытались потрогать скульптуры на ощупь, хотя там везде было написано: «не трогать». С нами сильно намучилась очаровательная девушка по имени Анастасия, которая была куратором нашей группы в Эрмитаже. Несмотря на компанию, мне удалось прекрасно провести время, любуясь мировыми работами. Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» заставила меня вновь вспомнить об отце и его непростой судьбе. Когда экскурсия закончилась, я быстро вышел из музея и по дворцовой площади направился прочь от своей группы. Про себя я твердо решил, что больше никогда не поеду путешествовать вместе с туристами. Я был провинциалом, но никогда не вел себя как дикарь. Я никогда не был обычным туристом. Я был путешественником. Я был открывателем новых горизонтов для себя. Я был бродягой. Я был одиночкой, и мне это нравилось.

Пройдя через великолепную по красоте арку Главного штаба, я оказался на Невском проспекте. Меня тут же подхватил поток людей, и я смело поддался ему.

– Откуда здесь столько азиатов? – тихо спросил я у самого себя.

В музеях, в парках, в метро слышалась их специфическая речь. Группы туристов из Азии наводнили собой все людные места в этом городе, и я больше не мог этого не замечать. Очень странно. Я свернул налево во дворы и, скоро пройдя мимо памятника Гоголю, вышел к музею Бродского. Передохнув немного в Михайловском сквере, я вновь оказался на Невском проспекте, откуда свернул уже направо, к улице Достоевского, где находился одноименный музей. За двадцать лет жизни Федор Михайлович сменил огромное количество квартир в Санкт-Петербурге, но своим жильем так и не обзавелся. Мимо памятника Пушкину я вышел к Лиговскому проспекту, где закончил свой маршрут по следам писателей и поэтов. Я был вдохновлен этим творческим городом. Красивые дома. Улицы, каждая со своей уникальной историей. Водные каналы. Европейская атмосфера. Я бы мог стать писателем, оставшись в этом городе, но только если бы над моей головой светило солнце, как светит уже который день подряд. К сожалению, для Санкт-Петербурга это исключение из правил. С привычной Питерской погодой я бы просто-напросто спился бы ко всем чертям, не написав ни единой толковой строчки. Депрессия из-за дождливой, пасмурной, серой погоды была бы мне обеспечена, а в купе с наследственным алкоголизмом ни к чему хорошему это бы точно не привело. По этим причинам мне пришлось отказаться от идеи переезжать в этот город и искать здесь работу и свое призвание. Возможно, это была моя ошибка, а возможно я просто спас себе этим решением жизнь.

Этой ночью я старался хорошенько выспаться, ведь снова я лягу в мягкую кровать лишь только в Самаре, через двое суток. После завтрака я собрал черную кожаную сумку и пошел к автобусу. Один из водителей, с которым у меня сложились хорошие отношения, зная, что обратно дорога будет тяжелой, отдал мне свой матрас.

– Вот держи – произнес он – постелешь его там сзади, и хоть всю дорогу можно спать!

– Спасибо, очень пригодится! – поблагодарил я.

С этим водителем мы часто шутили по дороге в Петербург. Люди с чувством юмора делают этот мир лучше. Я расстелил матрас на задних сиденьях и растянулся во весь рост, сложив руки за головой. Наш автобус сделал прощальный круг по Санкт-Петербургу, а затем покинул его пределы. Через тридцать километров мы остановились перед роскошнейшим дворцово-парковым ансамблем «Петергоф». В этом месте я ощутил все русское величие прошлых лет. Небывалая чистота и невероятная красота. Спустя десять минут пешей прогулки, ни один турист не остался равнодушным к этому месту. На небе опять солнце и ни единой тучки. Наша экскурсия началась с фонтанов большого каскада, где ровно в одиннадцать утра заиграла музыка. Под восторженные крики туристов все фонтаны во главе с Самсоном раздирающим пасть льва, синхронно заработали. Брызги, разносившиеся ветром, довольно быстро промочили самых ярых туристов, которые заняли места прямо около бортиков. Я отстал от нашей группы и решил самостоятельно погулять по Петергофу. Один наедине с природой. Красота. Заповедник раскинулся на побережье Финского залива, с запада на юг, на два с половиной километра. На его территории совмещены несколько парков, на которых находятся более ста пятидесяти фонтанов и четыре каскада. Спустя два часа моей прогулки, я устроился на берегу и стал всматриваться в безграничные волны. Впервые за несколько месяцев я забыл обо всех бедах и неудачах. Смерть отца. Отказ в Австралийской визе. Получение синего, а не красного диплома. Неудачные попытки найти работу. Я постарался не думать обо всем этом и просто попытался быть счастливым. Смотря на водную гладь, понимаешь, что в действительности самое главное – найти в себе силы быть счастливым, ведь быть несчастным причин всегда хватает.

После отказа в Австралийской визе мне пришлось искать работу в России. Санкт-Петербург пришлось вычеркнуть из-за климата, низких зарплат и высокой цены на съемные квартиры. Мне было все равно в какой сфере работать. Зарплата, график, место работы все эти аспекты были неважны для меня. Самым главным критерием для меня был коллектив, в котором мне пришлось бы работать. К двадцати двум годам я окончательно стал интровертом. Идеальный коллектив для меня – это отсутствие коллектива. Мне легче живется, когда вокруг нет дураков, однако с этим в нашей стране всегда были проблемы. В сложившейся непростой ситуации я был готов пойти на уступки и терпеть, лишь бы получить работу. С дипломом о высшем образовании я отправился искать работу в сфере продаж. Свободных вакансий было много, и большая часть новоиспечённых выпускников устраивается работать именно в торговые центры. Они думают, что это временно, но они ошибаются. Так же ошибался и я, когда думал, что найти работу с высшим образованием будет легко.