Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира

Эйлин же часто общалась с Терри, поощряя того к чтению, и старалась развивать его воображение. У нее были ирландские корни, и она рассказывала сыну разные легенды, знакомила с фольклором, обращаясь к воспоминаниям, сохранившимся у нее в памяти от общения с собственной бабушкой. Умная и образованная женщина, знавшая множество забавных историй, Эйлин обладала необычным чувством юмора – к примеру, назвала домашнего любимца черепаху Фидиппидом в честь греческого героя, пробежавшего от Марафона до Афин после сражения. Терри рос, познавая иронию, когда гулял в домашнем саду, поедая салат-латук. Эйлин любила «придать блеск» истории, и привила эту привычку сыну, который часто корректировал собственные анекдоты, чтобы сделать их более эффектными. Она же первой поддержала Терри, когда он решил заняться писательством.

Но попытки написания первых рассказов и даже чтение пришли в мир Терри довольно поздно. Сначала его творческие способности проявлялись в мечтательности, любопытстве и склонности к самоанализу. Он часто описывал людей, используя понятие цвета, говорил, что ему кто-то нравится, потому что он «пурпурный» или «коричневый», но это не имело отношения к цвету кожи. В детстве его воображение меняло мир, создавало возможности и сценарии, далекие от приземленной реальности, которая его окружала. Он вспоминал, как однажды возвращался из школы домой через старую каменоломню и представил диковинную доисторическую рыбу, плавающую по стенам и полу мелового карьера, как в воде. Старый железный остов кровати в саду превращался в пиратский корабль, летающую тарелку или замок, как в тот момент требовало его воображение. В пять лет мать привела его в универмаг «Геймаджес» в Лондоне, чтобы показать Санта-Клауса. Ошеломленный рядами игрушек на полках, ярким светом и мерцанием огней, Терри потерялся и бродил по магазину один. Запаниковавшая Эйлин нашла его на эскалаторе, погрузившимся в мир грез. Для юного Терри магазин стал вселенной безграничных возможностей. Этот опыт навсегда остался с ним и вдохновил на написание детского романа «Угонщики». Позднее, в 2005 году, он рассказал на конвенции в Блумингтоне, штат Миннесота, что многие идеи, которые легли в основу Плоского мира, родились у него именно тогда.

Терри вырос в системе англиканской церкви, но лишь из-за того, что к ней принадлежало большинство. Он посещал церковь в школе, ходил в воскресную школу в жестяном шатре [6] Общее название для церковных зданий, сделанных из рифленого железа, прежде всего в Великобритании. ( Примеч. пер .) (в 2012-м он рассказал в интервью The Scotsman, что, возможно, воскресная школа являлась лишь поводом для родителей заняться в его отсутствие чем-то личным). Как и родители, он женился в англиканской церкви. Много позднее он расскажет Telegraph, что, хотя в течение всей своей писательской карьеры он открыто критиковал организованную религию, англиканская церковь нравилась ему тем, что она прекрасно подходит английскому национальному характеру. Оба его родителя исполняли все необходимые обряды для видимости, и вера в бога едва ли влияла на их семейную жизнь. Когда местный викарий нанес им неожиданный визит, он заметил фигурку Будды, которую Дэвид Пратчетт привез с войны. Он тут же объявил ее «языческой иконой», за что Эйлин тотчас выставила его за дверь.

Среди предков Эйлин имелись католики, но влияние католицизма мгновенно исчезло, как только один из благочестивых членов семьи не одобрил ее брак в лоне англиканской церкви и объявил, что ее дети будут внебрачными [7] Пратчетт вспоминал эту историю в 2013 году, когда участвовал в мероприятии Live at the House в Сиднейском оперном театре, где сказал бравшему у него интервью писателю Гарту Никсу, что, фигурально, так и оказалось. ( Примеч. авт .) . Единственным упоминанием о католических корнях Эйлин в доме Пратчеттов было старое распятие, которое она хранила до самой смерти. Терри обратил на него внимание в шесть лет и, к удивлению матери, пришел к выводу, что Христос, так похожий на живого человека, висит на кресте, точно воздушный гимнаст. Религия так мало значила в его жизни, что он просто ее не признавал. Ее образ появится позднее в научно-фантастическом романе «Страта».

Тем не менее базовое христианское послание сумело проникнуть в его сознание в варианте «облегченного Иисуса», как он сказал в 2013 году в Сиднейском оперном театре, «люди знают, что сказал Иисус, – в основном то же самое говорят Билл и Тед, – просто будьте добры друг к другу, а больше ничего и не надо. Это хорошее начало, вам не требуется ходить в церковь, нужно лишь принять «золотое правило». Духом его слов будут пронизаны все книги, где законы элементарной порядочности станут постоянной темой.

Когда Пратчетт говорил о своем раннем детстве, он чаще всего использовал слово «идиллическое». Бесконечные поля, окружавшие Форти-Грин, словно были созданы для бесконечных приключений, прекрасно знакомых всякому, кто жил в сельской местности Англии. Множество деревьев, на которые так здорово забираться, ручьи, идеальные для возведения запруд, леса и рощи, отлично подходящие для строительства берлог и шалашей. В качестве своего вклада в книгу 1996 года «Воспоминания знаменитостей о детских играх и детстве» (Playground Memories), собрание детских воспоминаний знаменитостей, Терри объяснил, как он и банда из четырех или пяти детей с грязными, разбитыми коленками собирались в Пуританском лесу, небольшой роще, окружавшей меловой карьер, и он превращался – в их воображении – в древний лес или любое другое место, которое требовалось для их игр. Там они сражались с чудовищами, устраивали драки и предавались любимому занятию мальчишек: безумным прыжкам с высоты. В данном случае идея состояла в том, чтобы взобраться на молодой бук, перепрыгнуть с него на соседний и соскользнуть вниз по гладкому стволу, удачно избежав объятий веток с шипами кустарника падуба. Детство Терри, как он сам сказал The Times в 2005 году, было похоже на бесконечный летний день.

В отличие от большинства людей послевоенного поколения у Терри не было ни братьев, ни сестер. Позднее он скажет, что хоть и был единственным ребенком, но не чувствовал себя одиноким. Эта тема возникнет в его работах множество раз. Будучи писателем для взрослых, Пратчетт создал множество юных персонажей, от тревожного и склонного к созерцанию Джонни Максвелла из «Только ты можешь спасти человечество» до Адама из «Благих знамений», Эскарины из «Творцов заклинаний» и Тиффани Болен, едва ли не лучшего его творения, из «Маленького свободного народца». Все они либо единственные дети, либо имеют братьев и сестер, но те не играют существенной роли в их жизни. Все они благоразумные дети, вполне удовлетворенные компанией друзей и своей собственной. На самом деле, единственный случай, когда Пратчетт пожалел об отсутствии братьев или сестер, произошел тогда, когда старший брат мог бы защитить его от хулигана на детской площадке. В остальном он смотрел только вверх: получал больше внимания родителей, семья не напрягалась, чтобы находить деньги для подарков, и ему никогда не приходилось делиться с кем-то игрушками.