Ирина Дорфман - Книга для Ксюши

«Обычно я читаю им обеим только перед сном. Ксюша соглашается слушать только такие книжки, где почти каждая фраза сопровождается картинкой. Поэтому мы читаем короткие народные сказки или стихи Маршака, Чуковского и т. п. Причем они требуют прочитать 2 разных книжки: одну «Танину» (но тоже из этой категории) и одну «Ксюшину». Недавно я первый раз попробовала читать им вместе книжку с продолжением. Начали «Доктора Айболита» в прозе. Ксюша с удовольствием слушает (там много картинок и текст очень простой), но потом требует все равно положенную «свою» книжку.

Так что более соответствующие Таниному возрасту книжки мы читаем урывками, нерегулярно. Осенью нам удалось, правда, прочесть «Волшебника Изумрудного города», «Урфина Джуса» и две небольших книжки про Питера Пена. А зимой мы одолели все три части книжки про Пеппи Длинныйчулок. Но все это чтение продвигается неравномерно: то по нескольку глав в день, то ни одной строчки за неделю. Начали уже сто лет назад «7 подземных королей», а потом отвлеклись. Недавно начали «Незнайку на Луне». Сначала нравилось, но потом стало раздражать, что приготовления к полету слишком затягиваются, а Незнайка почти не появляется».

Своего ноутбука у меня довольно долго не было, так что электронных писем из поездок я не писала. Поэтому запишу то, что помню. Пока ты была маленькая, мы возили тебя только на дачу и к бабушке с дедушкой на Урал. Ехать с маленькими детьми на море казалось нам слишком сложным. Да и, честно говоря, денег на это тогда не было. И вот что-то нам стукнуло в голову или удалось накопить немножко денег, но мы решили поехать с вами в Одессу. Для меня это была первая поездка на море после 12-летнего перерыва. Я отдыхала с родителями на море в последнее лето своей незамужней жизни, а потом это стало слишком дорого, 90-е годы вообще были в моей жизни самыми безденежными.

Итак, мы поехали с вами на поезде дней на 14 или даже больше. Начитались про то, что с детьми надо ездить надолго, вдруг у них будет акклиматизация. Все это оказалось полной чушью, никакой акклиматизации у вас никогда не было, можно было ездить хоть на неделю. Жару вы тоже всегда переносили довольно легко. Не знаю, запомнилась ли тебе та поездка, ведь потом у тебя была еще куча интересных поездок, но я ее помню именно потому, что она была для нашей семьи самой первой, это был именно семейный выезд на море.

Первую половину поездки там был и дедушка Коля. Ночевали мы в разных местах, а днем вместе купались и гуляли по городу. Жили недалеко от пляжа «Отрада». Снимали комнату у какой-то женщины. Комната была крошечная, в той же квартире жила и сама хозяйка. Сейчас я бы пришла в ужас от таких условий, но тогда меня все устраивало. Главное, что мы наконец-то были на море – гуляли, загорали, купались, любовались морем, строили замки из песка и все такое прочее. Квартира была удобно расположена, утром можно было быстро дойти до моря, а во второй половине дня погулять по городу – до центра было близко.

До этой поездки я не знала, что с вами вообще можно просто идти по городу, без конкретной цели. По-моему, до этого мы гуляли только на детских площадках. А если шли куда-то, то недолго и потом куда-то приходили – в музей, в театр, в гости. А тут мы часами брели по городу просто так, и в итоге вы научились находить себе какие-то занятия. Например, ты пыталась залезть на все памятники, которые видела. А памятников там было немало. Кроме того, вы взяли с собой кукол, везде таскали с собой и иногда пытались как-то играть с ними. По-моему, у Тани был лысый младенец по имени Соня, а у тебя кукла из Испании в испанском платье белом в красный горошек – Маша, кажется.

В ясли ты ходила довольно благополучно, особенно не сопротивлялась. А вот в младшей группе у вас была не такая добрая воспитательница. Она была не то чтобы злая, но какая-то равнодушная. Классическая такая воспитательница, еще советского типа. Мне кажется, у меня была похожая. У нее были какие-то правила, и она их придерживалась. То есть она внимательно за вами следила, чтобы вы ели, спали, занимались, были тепло одеты. А в подробности ваших переживаний особо не вникала. Часто кричала, особенно на мальчиков. На тебя не кричала, потому что ты была девочка-паинька, но ты ее все равно на всякий случай боялась. И в садик ходила очень неохотно. Я даже подумывала о том, чтобы отдать тебя в какой-нибудь развивающий кружок на следующий год, а в садик водить, например, через день. И даже нашла такой кружок в доме культуры «Октябрь», через дорогу от дома. Но что-то там не вышло, уже не помню что. То ли дорого слишком было, то ли непонятно было, чем ты будешь заниматься остальное время, когда кружка нет. И как раз вам добавили другую воспитательницу, которая тебя вполне устраивала. Так что ходить в садик стало не так тяжело. И еще я записала тебя в фольклорный кружок, так что 2 раза в неделю забирала тебя из садика рано, еще во время тихого часа. Так что мне казалось, что в целом ты не так уж долго мучаешься в детском саду.

Когда вы перешли в старшую группу, та злая воспитательница взяла новых малышей. А вам добавили еще одну добрую воспитательницу, так что теперь с ними вообще все было прекрасно. Видимо, в этот последний твой детсадовский год я и написала что-то вроде прозаической оды детскому саду как таковому. Я примерно с 2005 года начала кроме писем писать еще небольшие заметки, разные размышления о жизни. Вот нашла среди них и такую. Это не совсем про тебя, но тут явно собраны мои впечатления от вашего хождения в детский сад.

«С тех пор как я перестала ходить в детский сад, он всегда вызывал у меня неприязненные мысли. Когда я проходила мимо какого-то садика или до меня доносился запах садовской еды, мне всегда становилось очень тоскливо. Я себе представляла это место каким-то домом скорби, чем-то вроде тюрьмы, где томятся, отбывая свой срок, несчастные дети. Их заставляют есть, спать, их выводят на бесконечные прогулки, где им нечем заняться. Их там никто не любит, и они там никого не любят. И мне даже подумать было страшно, чтобы моим детям пришлось туда ходить. Но постепенно я поняла, что дети вовсе не в восторге от сидения дома с мамой, что им хочется играть с подружками, гулять, и они ничего не имеют против того, чтобы их кормили и даже клали спать, потому что не воспринимают еду и сон как наказание, а как удовлетворение потребностей, иногда очень даже приятное. Так вот, когда дочка привыкла к саду, я стала думать о садике с теплотой и нежностью. Я больше не ненавидела запах супа, ведь дети любят его гораздо больше, чем мою домашнюю еду. Сад теперь не кажется мне местом принуждения и насилия, а просто островком тишины и порядка в мире вседозволенности и хаоса. Местом, где все происходит идеально и правильно, так, как должно быть. Где делают зарядку и каждый день чему-то учатся, где всегда едят с хлебом, и даже хлеб с маслом, где на обед бывает не каша с молоком, а первое, второе (с гарниром!) и даже третье. Где всегда моют руки пред едой, где желают приятного аппетита и вытирают рот салфеткой. Складывают на место одежду и задвигают за собой стульчик. Где убирают игрушки сразу после игры и спят днем (дома-то давно уже никто никого не укладывает, была охота). А самое трогательное – где поют какие-то нелепые песни про мамочку. Готовятся к этому несуществующему празднику, разучивают стихи. Ну кто еще научит ребенка любить „мамочку“? Не сама же мамочка! Конечно, всякий ребенок и так любит маму, но он ее любит как объект. Любит, чтобы она с ним играла, читала книжки, покупала сладости и игрушки. Чтобы она никогда не уходила, всегда была готова налить соку, найти кукольный ботинок, завязать кукле платье или приделать голову. Но дети никогда сами бы не догадались, что мама – не только источник жизненных благ, но и тоже живое существо с собственными потребностями. Что ей можно чем-то помочь и даже что-то подарить. Эти мысли очень вдохновляют детей, но именно потому что кажутся им новыми и неожиданными, мало связанными с реалиями их жизни. Поэтому песни про мамочку дети поют с неподдельным энтузиазмом. Все это вместе позволяет мне надеяться, что когда они чуть-чуть подрастут, то не станут вспоминать детский сад с тоской, а только с умилением. И легкой грустью о том, что пришлось покинуть это райское место. Где не надо было учить правила, делать уроки, собирать портфель. А можно было беззаботно играть в дочки-матери и Бабу-ягу, кататься на санках и самокатах и петь песни про елочку и мамочку».