Александр Жимоедов - Спецпереселенцы Тюменской области. От гонений царской России до становления красного террора. 1709 – 1991 (от Петра I до Горбачёва)

На подлинном пишет тако: к сей сказке вместо казака Никифора Малгина, по его велению, пятидесятник Александр Никитин руку приложил.

Иван Шамаев в допросе сказал: в прошлом де в 700 году посылан он Иван в Камчадальской острог для ясачного сбору с прикащиком Тимофеем Кобелевым. И шли они с Анадыря до Пенжины на оленях и на собаках, и поделав на Пенжине в море суды, и шли поде Камчацкой Нос морем в судах до пустого острога; и теми де судами море не пропустило. И от того де острогу ходили они на оленных на неясашных Коряк, и погромили оленей, и на тех оленях поднялись через хребты на Камчатку. А против Пенжинского де устья он Иван и никто никакова острова сами не видали и ни от кого не слыхали. А с Камчатки де он Иван посылан был на Пенжинское море с служилыми людми для ясачного сбору, и против де реки Харьюзовы камень голец видеть, а на матерой или остров, того де он не ведает; а и у иноземцов де они о том спрашивали, и те де иноземцы им сказывали, что они у того камени не бывали и людей никаких не знают. А идучи де он с Камчатки с отписки один, видел против Караги реки в море значится остров, и на том де острову Иван [502] Голыгин с товарищи, трое человек, в байдарах для проведывания к иноземцом ездили; а грести де до того острова в байдарах день; и на том де острову они людей видели и ясаку просили; и те де люди им Ивану Голыгину ясаку не дали; а вдаль де они на тот остров за малолюдством ходить не смели, и боясь их иноземцов, воротились назад. А после де его Ивана на том острову руские люди никто не бывали, и много ль на том острову людей, про то подлинно никто не ведает. А в Ковымском де и в Ленском устье он Иван не бывал и никакова острова не знает и от людей не слыхал.

На подлинном пишет тако: к сей сказке Иван Шамаев руку приложил.

Михайло Насеткин в допросе сказал: в прошлом де 702 году посылан был он Михайло в Камчадалской острог с прикащиком Михайлом Многогрешным, для ясачного сбору. И шли де они из Анадырского до Пенжинского острогу на оленях и на собаках, и на Пенжине поделав суды карбасы, выплыли в Пенжинское устье, и взяли у ясашных Коряк байдары, и в тех байдарах пошли они морем на Камчатку; и дошед до Лесной реки заосеновали, и осенью, поделав нарты и лыжи, пришли на Камчатку, и с Камчатки де они ходили вниз по Камчатке в поход на немирных камчатцких мужиков. И против Камчатского де устья значится остров, а какие на том острову люди есть, того де он Михайло не ведает, и преж сего на том острову руские люди бывали ль, того де он Михайло ни от кого не слыхал. Да его де Михайла с служилыми людми, в пятидесяти человеках, посылал с Камчатки прикащик Василей Колесов в Курильскую землю на немирных людей. И они де шли в ту землю на собаках, и проведывали от Курильского острогу дале в Нос земли, и от того де места дале земли в Нос нет, пришло море, толко видеть в море за [503] переливами земля; а проведать де той земли не на чем, судов морских и судовых припасов нет и взять негде, потому что де лесу близко нет и снастей и якорей взять негде. И идучи де он Михайло назад с Камчатки из Анандырского с прикащиком Михайлом Многогрешным с плотбища судами выплыв по Ковыме в море, и морем в Индигирское устье, и от Ковымского де устья до Индигирки остров в море видеть. А кочевщик де Семен Монастырской сказывал ему Михайлу и служилым людем, что тот остров и земля одна, что с Камчатки от Пенжинского моря и против Ковымского и Ленского устья, а люди де на том острову против Ковымского и Ленского устья какие живут ли, того де он Семен им никому не сказывал и ни от кого он Михайло про людей на том острову не слыхал.

Алексей Поротов в допросе сказал: в прошлом 704 году, послал его Алексея с Иваном Томским из Анандырского острогу прикащик Евфим Петров в Камчадальские остроги с присланными из Якутцка указными памятьми к прикащику Василью Колесову. И он де Алексей с товарищем шли с Анандыря до Пенжины и с Пенжины до Камчатки горою на оленях и на собакак 4 месяца, и отдал те указные памяти Василъю Колесову в целости. И идучи де они на Камчатку, не дошед до Камчатки, против Караги, от Брусеной, видели значится остров, и сказывал де ему Иван Голыгин, что он на том острову в байдарах был, и иноземцы де на том острову есть, и много ль иноземцов, того де он Иван ему Алексею не сказал. А грести де в байдарах до того острова от устья Караги реки с утра до вечера. А с Камчатки де он Алексей вышел в Анандырской с камчатскою казною с Василъем Колесовым с товарищи. А про иные де острова он Алексей не ведает.

На подлинном пишет тако: к сему допросу вместо [504] Алексея Поротова, по его велению якуцкой казак Дмитрей Голыгин руку приложил.

Якутск, кн. 4, акты ММ 19 – 22 и 27.

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Реформы патриарха Никона в конце XVII века привели к расколу русской православной церкви. Верующие разделились на православных и староверов. Те христиане, которые остались верны канонам старой веры, назывались староверами, те, что пошли за Никоном, который проводил ревизию канонов, положений и устоев церкви, назывались православными.