Михаил Дьяконов - Амундсен

Был всего один след, и случайно взгляд старшего Амундсена упал на него: из снега торчало несколько волосков наружной поверхности спального мешка.

Работая то голыми руками, то лыжной палкой, Амундсен долго раскапывал пещеру, и наконец вытащил брата.

Оба едва держались на ногах от слабости и пережитого волнения. Была еще ночь, но они не могли больше спать. Лучше двинуться в путь, пока они еще в состоянии передвигаться! Братья определили направление и при свете звезд пошли на юг. Так шли они часа два. Начался небольшой спуск, как вдруг шедший впереди старший Амундсен внезапно исчез.

Руал не успел как следует сообразить, что именно случилось, но инстинктивно бросился во весь рост на снег. Это спасло его от падения. Через мгновение откуда-то издалека донесся голос:

– Ради всего святого, не ходи дальше! Стой на месте! Я свалился с обрыва.

Старший Амундсен упал с высоты приблизительно 10 метров, но, к счастью, на спину – сила удара пришлась на спальный мешок. Правда, железный каркас рюкзака оказался сломанным – сущий пустяк! Зато целы и ноги, и руки, и шея спутника Руала.

Пока не рассвело, братья не двигались с места. После стольких несчастий должно же случиться хоть что-нибудь приятное! С этой мыслью они утром отправились в дальнейший путь.

Их странствование продолжалось уже несколько дней. Каждую ночь братья проводили в спальных мешках под открытым небом в трескучий мороз. Однажды они вышли к какому-то озеру, тянувшемуся с северо-запада на юго-восток и имевшему сток в юго-западном конце. Казалось, при наличии карты было бы очень нетрудно определить по этому озеру свое местонахождение. Но от карты давно остались одни жалкие лохмотья, а на Хардангерском плоскогорье—великое множество озер, похожих одно на другое и лежащих приблизительно в одинаковом положении, из-за однородного характера плато.

Наступили пятые сутки с тех пор, как Амундсены ели как следует. Силы их быстро падали. Единственно, что еще спасало путников от гибели, это постоянная возможность находить питьевую воду. Спускаясь по какому-то горному склону, они вдруг увидели под ногами долину, поросшую карликовой березой. Братья вздохнули с облегчением: очевидно дикие и пустынные высокогорные области остались позади.

А вот и следы от лыж! Это открытие свидетельствовало о том, что поблизости должны быть населенные места. Если еще продержаться хотя бы сутки, то, пожалуй, удастся выйти к какому-нибудь жилью.

Опять наступила оттепель, и итти было трудно. Поэтому братья очень обрадовались, наткнувшись на небольшой каменный сарайчик, в котором, как оказалось, было сложено сено.

Молодые люди забрались в сарай и, глубоко зарывшись в сено, проспали так часть дня и всю ночь. Какое блаженство лежать, не думая ни о чем! Как ни странно, но они даже не испытывали ни голода, ни жажды.

Когда совсем рассвело, Руал вылез посмотреть, где же они находятся. Брат его остался лежать – не было ни сил, ни желания двигаться, снова куда-то итти… Пройдя около часа по замеченным накануне лыжным следам, Руал увидел вдали какого-то человека. Он громко окликнул его, решив, что это какой-нибудь крестьянин вышел на утренний обход ловушек, поставленных на куропаток. Повидимому, крестьянин испугался, потому что он пустился удирать от Амундсена со всех ног.

– Лыжник, ay! Остановись! Дай мне поговорить с тобой! – кричал ему вслед Амундсен.

Крестьянин продолжал удирать.

– Сведи нас к людям! Мы заблудились в горах и ничего не ели трое суток!

Должно быть, в голосе Руала прозвучало отчаяние, потому что убегавший остановился, а затем, после некоторого колебания, повернулся и пошел обратно. Руал рассказал ему о своем отчаянном положении и спросил, где они находятся. И что же! Оказалось, братья находятся в пяти километрах от усадьбы Муген, т. е. от того места, где начался их переход через Хардангерское плоскогорье. Проблуждав восемь дней среди горных вершин в запутанном лабиринте бесчисленных долин и озер, братья вышли к исходной точке своего путешествия!

Вне себя от радости Руал побежал за братом, поднял его на ноги и спустя два часа оба они уже стучались в ворота знакомой усадьбы.

Хозяева встретили путников довольно сдержанно. Амундсены были изумлены таким равнодушным приемом, но, увидев себя в зеркале, поняли: хозяева не узнавали в этих изможденных, заросших щетиной, грязных людях тех двух стройных веселых спортсменов, которые останавливались здесь всего неделю назад. Бледные, худые, с провалившимися щеками, с глубоко запавшими в орбиты глазами братья выглядели ужасно.

Проведя в усадьбе весь следующий день, чтобы отдохнуть и набраться сил для похода на юг, братья, горячо поблагодарив хозяев, 22 января двинулись в путь. Без дальнейших приключений они прибыли в местечко Болкешо, где и узнали, какая поднялась повсюду тревога, как все в Кристиании обеспокоены их трехнедельным безвестным отсутствием. В Конгсберге Амундсены встретились с посланной им навстречу спасательной экспедицией.

Но вот что братья узнали спустя некоторое время. Хозяин усадьбы Гарен на западной стороне плоскогорья, выйдя однажды из дому после сильной метели, увидел на снегу за пристройками следы лыж, шедшие с востока. Крестьянин не поверил своим глазам: еще не было случая, чтобы кто-нибудь приходил сюда по этой дороге зимой. Да это и было почти неосуществимо! Лыжные следы могли быть только следами братьев Амундсен. Сами того не предполагая, путешественники находились лишь в нескольких метрах от своей цели и повернули обратно в тот самый момент, когда путешествие их уже заканчивалось.

Амундсен занимался не только одними физическими упражнениями для развития своего тела. Ко времени окончания военной службы он прочитал и перечитал все книги, относящиеся к полярным исследованиям, какие только мог достать, и исподволь накоплял необходимые теоретические знания. При чтении этих книг его поражало одно обстоятельство, общее для большинства прежних экспедиций: начальники их не всегда были и судоводителями. Поэтому в вопросах навигации и управления судном они должны были всецело полагаться на своих помощников-шкиперов. И едва экспедиция выходила в море, как у нее оказывалось два начальника. В результате нередко образовывалось две партии – одна из начальника экспедиции и ученых, другая из судовой команды во главе с капитаном. Отсюда постоянные трения, споры и свары, падение дисциплины среди подчиненных. Такое положение, очень опасное во время любой экспедиции, совершенно нетерпимо в обстановке полярного плавания, а тем более полярных зимовок. И Амундсен решил, что если он будет когда-нибудь руководить полярной экспедицией, то обойдется без капитана—капитаном корабля будет он сам! Но для этого необходимо набраться нужных знаний и приобрести опыт. Пожалуй, опыт стоял даже на первом месте, знания должны были притти потом—вместе с опытом и вслед за ним.