Максим Лазарев - Хроника карантина 2020

– Благовещенье. Большой праздник. Можно сказать, краеугольный! Основа христианской религии. Беременная Мария… Непорочное зачатие… Архангел Гавриил…

– Милый, ты идёшь? Кофе готов, – прервал размышления голос с кухни. Он вскочил и потрусил умываться.

Сев за стол, стал привычно намазывать масло. Что-то бубнил телевизор. Очередной профессор, радостный от того, что и его вспомнили впервые за пятьдесят пять лет, рассказывал, как он будучи ещё студентом победил практически в одиночку холеру в Одессе, а потом ещё и оспу в далёком Мозамбике.

Бегущая строка рассказывала, что дебиловатый премьер англосаксов попал в реанимацию и уже признал все ошибки и даже готов познакомиться с расчёской и обещает научиться мыть руки. Всё было буднично. Но что-то на задворках сознания тревожило и создавало диссонанс. Съев бутерброд и отпив кофе, он закурил. И тут это «что-то» его потревожило. Заставило замереть и прислушаться. Он напрягся. И точно! Этот самый звук! Звук царапанья когтями по карнизу. Он вскочил и рванулся к окну. За стеклом сидел его пернатый приятель. И причём не один! Рядом с ним, грациозно откинув голову и словно принимая солнечные ванны, примостилась голубка. С первого взгляда было видно, что она не из простых помоечных. Весь ее вид, вся стать, от элегантной посадки головы и до курчавившихся пёрышек хвоста, говорили о том, что её предки были из знаменитых московских почтарей. И даже, возможно, с добавлением крови почти исчезнувших подмосковных горлиц… Её ухажер нетерпеливо расхаживал взад-вперед, цокая когтями по жестяному отливу.

– Прилетел… Прилетел мой голубь, Танюш! Голубь… Голубь! Бля… Какой же я идиот!

Он бросил сигарету в пепельницу и рванулся в комнату. Ошарашенная жена проводила его взглядом и робко спросила:

– С тобой всё нормально?

– Нет, конечно! Не нормально! Я идиот!

– Угу. Если бы… – в её голосе слышалась нотка сожаления.

Он подскочил к шкафу и, что-то бубня под нос, стал доставать с полки книжки.

– Где? Где это… Тициан? Нет… какой Тициан… Джорджоне? Нет… Дебил… Веронезе? Да… По-моему, Веронезе. А! Вот точно! Веронезе! Всё-таки я гений!

– Идиот не может быть гением. Ты определись наконец, – саркастично произнесла жена.

– Нет, всё-таки гений! Если я что-то когда-то запомнил или увидел, я этого никогда не забываю. Даже если это на самой дальней полке мозга.

Он раскрыл альбом и улыбнулся. А ведь утром не хватило, как тем знатокам в «Что? Где? Когда?», всего одной минуты. Недокачал…

– Смотри сюда, любимая. Это художник Паоло Веронезе. Картина «Благовещенье». Это Дева Мария, это Архангел Гавриил, а это…

Жена перебила:

– Это не архангел. Совсем не похож. Это кардинал Ришелье из трёх мушкетёров.

– Согласен, – он рассмеялся. – Но подожди, дело не в Гаврииле. Точнее, сейчас не в нём. Смотри дальше. Что видишь? Это кто?

– Ну как кто? Голубь.

– Вот! Умница. Голубь! Святой дух! Так изображали Святой дух. В виде голубя. И он пропал, ты же знаешь! Его не было несколько дней. И сегодня он прилетел! Представляешь?! Сегодня! А что у нас сегодня? Благовещенье! Он прилетел в Благовещенье! Это Святой дух сегодня сошёл. Ты понимаешь, любимая? Значит, всё будет хорошо. Значит, кончится весь этот вирус. Вся эта хрень. Значит, будут и море, и лес, и горы, и всё, всё будет. Значит, будем жить!

Глаза жены заблестели.

– Правда? Значит, всё будет хорошо? Я так переживаю за маму, за твою маму, за Серёжку, за Вячяслава Дмитрича. За всех переживаю.

– Всё, милая, всё. Теперь всё будет хорошо.

Он вернулся на кухню и подошёл к окну. Картина на удивление не поменялась. Красотка так и сидела, закинув головку и что-то нежно воркуя, а её жених расхаживал по карнизу. Нахохлившийся и явно не в настроении.

– Ну, привет, дружище. И где же это мы пропадали? Я смотрю, ты не один? – Голубь остановился, присел и, опрокинув голову набок, искоса посмотрел ему в глаза, прищурился и недовольно пробурчал:

– Сколько вообще можно ждать? Уже битый час тут сидим. Ты же видишь, я не один. С невестой. Пригласил на обед. Сказал, что есть место клёвое, с хорошей кухней. Хотел официальное предложение ей сделать. И что? Прилетаем, а тут шаром покати, – и голубь снова стал расхаживать по старому маршруту туда-сюда по карнизу…

Не в силах больше сдерживаться от переполнявших его чувств, Максим рассмеялся и, развязав кулёк, высыпал две большие горсти семечек в кормушку.

– Ну на, угощай невесту. И спасибо вам, ребята. С праздником вас!

Он курил и улыбаясь смотрел, как клюёт семечки пара голубей. На душе было очень тихо и спокойно. Хотелось просто вот так стоять вечно и курить.

– Дорогая, а не выпить ли нам шампанского? Праздник ведь!

– Во-первых, с утра шампанское сам знаешь кто пьёт. Во-вторых, у нас в доме из фруктов только солёные огурцы и чеснок.

– Милая, ну я же не «Агдама» с «Чешмой» зову тяпнуть по стакану в подъезде. А предлагаю лучшее в мире шампанское! «Пино Нуар Брют Розе» Золотой Балки. А его закуска только портит.

Жена на секунду задумалась и ответила:

– Ну вообще-то я же рано встала, это ты дрых до одиннадцати. И для меня уже не утро.

– Ну вот и здорово! Бери бокалы, накинь куртку и пошли на балкон.

Струйки пузырьков ровными рядами, играя в лучах солнца, струились упрямо вверх. Лопались и, вырвавшись наконец на свободу, наполняли всё пространство вокруг весной, радостью и надеждой. Всё будет хорошо. Всё вернётся и будет хорошо.

Жена, закутавшись в шаль, смотрела куда-то вдаль, о чем-то думала и улыбалась. Максим поднял бокал:

– С праздником, дорогая! С Благовещеньем!

– С Благовещеньем!

Шёл одиннадцатый день карантина…

– Милый, это ты опять испортил фольгу? – раздался требовательный голос жены с кухни.

– Что я испортил? – он оторвался от компьютера.

– Рулон с фольгой. Опять ты весь его оборвал так, что теперь всё рвется на мелкие кусочки. Зачем ты его брал?

– Дорогая, я спасал продовольствие.

– Ты что-то решил завернуть? Ты – завернуть? – крайне удивлённым голосом воскликнула жена. – Ты ведь никогда ничего не сохранял! У недоеденного на столе всегда был только один маршрут: стол – помойка. Что случилось? – раздражение в её голосе сменилось сарказмом.

– Может быть, ты не заметила, дорогая, но весь мир борется с нашествием инопланетного вируса из Америки. И пока сводки с фронтов неутешительные. А я, как человек хорошо знающий историю войн, понимаю, что за любой войной всегда следует голод. Вон итальянцы уже макарон не едят второю неделю. И от этого у них апатия и стресс. И даже цистерны со спиртом, которые им Шойгу послал для поддержки, не спасают положение. А что творится у америкосов! Последнюю собаку доели, и теперь даже хотдог не купишь в Нью-Йорке. Трамп вон Путину сам звонил, просил шаурмы выслать. Вот я и решил начать готовиться к карточной системе и ввести режим жесткой экономии. Бутерброд завернул в фольгу и положил его в холодильник.