Нина Савченкова - Время помнить наступило…

с преподавателем Н. М. Федотовой. 1952 г.

А за окном учебных аудиторий в полную силу входила осень. Теплая, золотисто-багряная, расцвеченная всеми красками природы, она манила к себе, и хотелось гулять, наслаждаться, говорить стихами, каждой клеточкой своего существа впитывать это благолепие! В один из будних дней, поддавшись лирическому настроению, я решила до начала своего урока прогуляться в парке «Цветник» – самом популярном и оживленном месте отдыха. Он был расположен в курортной зоне, вблизи многочисленных санаториев. Прямо у входа в парк, на склоне скалы, находилась искусственная пещера, украшенная колоннами из тесаного камня, в народе ее называли гротом Дианы. Здесь не однажды бывал М. Ю. Лермонтов, а за неделю до трагической дуэли он со своими друзьями устраивал тут благотворительный сельский бал, прямо у входа в пещеру.

Главной архитектурной особенностью парка было летнее здание с огромными окнами и цветными витражами, которое использовалось как концертная площадка для гастролей приезжих знаменитостей. По тенистым аллеям парка, среди благоухающих кустов акаций и роз и первого робкого листопада, неспешно прогуливались отдыхающие, женщины с детьми. Земная благодать! Часов наручных у меня тогда не было, ну я ориентировалась на большой запас во времени, которого, как мне казалось, у меня было достаточно. Погуляв еще немного, я скорым шагом пошла в школу. Захожу в корпус училища – тишина. Гардеробщик говорит: «Нина Михайловна, ведь звонок прозвенел. Да вы не переживайте, он только-только прозвенел. Но к вам пошел директор». Что я испытала при этом, какой ужас! Как я могла быть такой беспечной? Ну, как-то быстро внутренне собралась, организовалась, заранее готовая ко всему. Подбежав к кабинету, я увидела Николая Ивановича. Мы поздоровались, он открыл дверь, галантно пропуская меня вперед. Мои студенты сидели за партами, переговариваясь в ожидании преподавателя. Урок начался и прошел на одном дыхании, ведь я очень серьезно готовилась к занятиям, а глубокие и прочные знания анатомии позволяли мне органично находиться в своей стихии, словно рыба в воде. Студенты активно отвечали на вопросы по пройденному материалу и так же активно работали по новой теме. Прозвенел звонок, мои ребята разошлись. Директор попросил меня зайти к нему в кабинет, что меня не на шутку взволновало. В приемной уже сидели все наши преподаватели. Внешне он был очень строгий, и я подумала: «Ну, вот сейчас начнется, держись!». А он представил меня коллективу в качестве молодого начинающего преподавателя и сказал: «Сейчас я был у Нины Михайловны на уроке и хочу отметить, как хорошо она провела урок! Молодец!». Николай Иванович поддержал меня также в моем начинании дополнительно заниматься с отстающими студентами, что принесло свои хорошие плоды: их знания по анатомии были достаточно крепкими. До сих пор ни на одном из четырех отделений училища такой практики не было. Таким образом, обладая большим педагогическим талантом и тактом, он не только не озвучил публично мое опоздание на урок с вынесением соответствующего «внушения», но как-то неявно даже поставил меня в пример. Это событие стало для меня первым крещением и первым уроком, который я запомнила на всю жизнь, и больше никогда старалась не повторять подобной ошибки.

Пятигорск. 1952 г.

Студенты зубоврачебной школы у знаменитой Скалы. 1952 г.

Коллектив преподавателей и студентов

Пятигорской зубоврачебной школы. 1952 г.

Подходил к концу второй учебный год моего преподавания в училище. Со следующего года, согласно учебной программе, надо было переходить на изучение другого предмета – терапии. Я стала раздумывать над тем, как бы мне начать заниматься непосредственно лечебным процессом. К чести училища, у него была своя большая стоматологическая поликлиника со светлыми кабинетами, удобными для работы креслами, хорошим освещением. Главный врач поликлиники, по моему обращению, разрешил мне в свободное время заниматься практикой и принимать больных. И вскоре такой первый больной нашелся: им стал сын Николая Ивановича, который учился в аспирантуре в Москве и приехал домой на каникулы. Не знаю, была ли это своеобразная проверка моих навыков и знаний, или так уж совпало, только я выдержала ее с честью. В сложных ситуациях мне удавалось максимально сконцентрироваться и употребить во благо все свои полученные знания, весь свой багаж. Доверенный мне «высокий» пациент лечением остался доволен.

В годы моего студенчества, когда я жила у дедушки, соседи по квартире не однажды говорили ему о том, что у меня много кавалеров и свадьба не за горами. Но я успокаивала деда, что выйду замуж не раньше, чем окончу институт и отработаю два года по специальности.

Весной 1953 года, в Пятигорске, я получаю сообщение от моего молодого человека из Москвы, что он через два месяца оканчивает институт, защищает диплом и должен ехать работать по распределению. А мечтает он уехать туда вместе со мной, потому делает мне предложение руки и сердца, и нужно решить, какой город выбрать. Моим избранником стал Виктор Савченков – выпускник столичного института стали и сплавов, очень талантливый парень, с выдающимися природными музыкальными способностями: он прекрасно пел и играл на аккордеоне, баяне, скрипке, пианино. Всегда красиво и модно одет, наглаженный, коммуникабельный – душа любой компании. Уже тогда, будучи студентом, он подрабатывал участием в различных концертах, был самостоятельным, материально независимым и крепко стоял на ногах. Наше знакомство с ним произошло во время учебы на третьем курсе, когда я жила в общежитии. Институт снимал для своих студентов двухэтажный дом, на первом этаже которого жили девочки, а на втором – мальчики. Моей соседкой по комнате была девушка родом из Смоленской области, землячка Виктора. У них была своя компания, в которую позже вошла и я. Оказалось, что у нас с Виктором много общих интересов: оба любили музыку, театр, танцы, а он умудрялся каким-то чудом доставать редкие билеты на ансамбль народного танца имени Игоря Моисеева, выступления которого я люблю до сих пор. Иногда, по его приглашению, мы бегали с подругой на танцы к нему в общежитие.