Рамази Митаишвили - Джованна I. Пути провидения

Едва угомонившиеся вдалеке собаки вновь яростно залаяли, раздалось ржание лошадей, и группа всадников с шумом подъехала к дворцу. Усталые охотники не спеша слезали с коней, бросая поводья прислуге. Лица у всех были довольные и весёлые. Среди них был и Карл.

Услышав конский топот, король тут же подошёл к окну. Заслонив рукой глаза от всё ещё яркого солнца, он внимательно смотрел на приехавших с охоты Карла и его друзей.

Генрих прошёлся мимо замученных лошадей и охотников, громко переговаривавшихся между собою. Он весело улыбался, глядя вокруг, похлопал коня по крупу, перекинулся парой слов с Карлом. Убедившись, что всё в порядке, Генрих поднял голову, встретившись взглядом со своим другом, и кивнул королю, который стоял в безмолвной тревоге. И Роберт, прекрасно знавший его, понял, что волноваться не стоит.

– Хм, не знаю даже, с чего у меня возник этот страх… В сражениях такого чувства не было, а тут… Наверное, из-за того сна. Да нет же, я никак не мог уснуть! Пойду-ка встречу Карло… Спасибо тебе, Господи! – с облегчением думал он.

К ночи Карла начало знобить, но герцог не обратил на это внимания, решив, что продрог на охоте. Вскоре поднялся жар, состояние стало резко ухудшаться. Глаза мужчины потухли, он бредил, произносил какие-то бессвязные слова, а со временем стал совершенно безучастным, впал в беспамятство и больше в себя не приходил. Приглашённые медики делали всё так, как надо, – пускали кровь, заворачивали тело в мокрые простыни… Но ничего не помогало. Врачи вышли из покоев больного, опустив голову. Самый пожилой из них, увидев Роберта, молча пожал плечами и сочувственно развёл руки.

Король не отходил от постели сына ни днём ни ночью. Он отказывался принимать пищу и неустанно следил за развитием симптомов, пытаясь использовать весь свой врачебный опыт, чтобы хоть как-то помочь. Но снадобья, приготовленные им, не работали.

Жизнь Карла угасала. Роберт не терял надежды: он не мог смириться с мыслью, что его дитя может умереть. Герцог лежал в постели без движения, лишь иногда бессильный вздох срывался с его губ. Правитель не знал, как удержать эту хрупкую жизнь, родную душу, отлетавшую прочь с каждым судорожным подъёмом груди. Он держал безжизненную руку Карла, целовал её и нежно промакивал капельки пота с его лба.

– Карло, сынок, ты слышишь меня? Сын мой! Ты не должен уйти, не должен… Ты не можешь уйти! Всемогущий Отец мой, мне нужна твоя помощь… Забери меня вместо него! Отец, услышь мои молитвы, помилуй, дай ему силы, забери меня…

Наступило 6 августа 1328 года. Как врач, Роберт понимал, что Карл умирает, но отцовское сердце мешало ему смириться с этим, так что он гнал эти мысли: «Нет, всё будет хорошо, Карл просто не может уйти…»

Тело Карла стало охлаждаться, дыхание было поверхностным. Роберт приказал согреть одеяло и сделал всё, чтобы восстановить кровообращение, но сын оставался холодным… Он массировал его ноги и руки, пытаясь пробудить в них жизнь, но всё было тщетно. На секунду Карл приоткрыл глаза, обвёл взглядом комнату и посмотрел на отца, стоящего перед ним на коленях. Выдохнув, больной издал слабый стон, затем смежил веки и впал в прежнюю неподвижность.

У короля появилась надежда, что Бог услышал его молитвы… Но, переведя взгляд на грудь Карла, Роберт понял, что тот не дышит, – лишь время от времени из его груди вырывался лёгкий звук проходящего сквозь сомкнутые губы воздуха, но вдоха уже не было. Жизнь покинула недвижное тело.

В отчаянии правитель зарыдал… Карл лежал с приоткрытыми глазами, но Роберт продолжал горько плакать, уткнувшись лицом в грудь покойного. Затем, поняв, что туман, в котором он пребывает, и есть реальность и что его сына уже нет, он медленно приподнялся с колен, не отрывая взгляда от усопшего в смутной надежде, что, быть может, ему просто показалось, а Карл всё ещё жив… Несколько минут он ходил по комнате, вновь и вновь высматривая признаки жизни в своём несчастном ребёнке, а затем, приоткрыв дверь, позвал испуганную прислугу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Во имя Господа Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Дело в том, что в те времена, как писал Плиний, бытовало поверье, что «волчий глаз обладает губительным влиянием и может отобрать у человека, если увидит того первым, дар речи». Так что вынудить волков бежать одним взглядом мог лишь человек, находящийся под особым покровительством небес и наделённый неземной силой.

Вся европейская знать неустанно преследовала иудеев. Не секрет, что основным мотивом было то, что у иудеев нет глаз, рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей и страстей; если их уколоть, у них не идет кровь, а если отравить – они не умирают… Но самое главное: если оскорбить и опозорить их народ, они не имеют права мстить… (изм. Шекспир, «Венецианский купец»). Помимо перечисленного, знатью руководили и другие мотивы, имеющие мало общего с моралью или религией, среди которых лёгкий путь приобретения богатства был не самым последним. Дело в том, что христианам было запрещено давать займы, так как прибыль заимодавцев формировалась не «по-христиански». Поэтому только иудеям разрешалось заниматься ростовщичеством. Естественно, что у иудеев в обращении стали появляться наличные, само существование которых, как известно, представляет веский аргумент для их отъёма. Дворянство постоянно вымогало деньги всеми возможными способами, включая пытки. Существовала даже специальная налоговая служба, называемая «иудейским казначейством», в обязанности которой входило взимание налогов со всех финансовых операций. Высокие налоги и вымогательство приводили к тому, что иудеям, чтобы заработать, приходилось увеличивать проценты на займы. Последователям этого мудрого закона не мешало бы знать, что тут легко перегнуть палку: следствием этого стало то, что количество займов уменьшалось, а следовательно, уменьшался общий доход, что вело к снижению доли налогов. Кроме того, иудеям приходилось жить в отдельных ограждённых коммунах, им не разрешалось появляться в общественных местах вместе с христианами. Тогда ещё термина «гетто» не было – он появился на два столетия позже, в 1516 году: название происходит от слова «литье» (ит. getto), так как этот квартал находился на месте заброшенного литейного завода в венецианской сестьере Каннареджо. Иудеям разрешили постоянно проживать только на той территории, и любые стихийные бедствия, любые проблемы или болезни в городе приводили к массовым казням этих несчастных людей.