Ольга Щербакова - Взрослея с детьми

Вначале Вера и Боря вместе лазают по сооруженному на площадке «кораблю». Но как только Вера находит себе подружку и они начинают играть вместе, Боря приходит ко мне на скамейку и предлагает вдвоем поиграть в «камень, ножницы, бумага». Я соглашаюсь, потому что это новая вариация этой игры – в моем детстве была устаревшая более простая версия, состоявшая из трех фигур: бумага, ножницы, колодец. Нынешняя версия намного интереснее и звучит так: «Камень, ножницы, бумага и бутылка лимонада, карандаш, огонь, вода и железная рука». И тут надо включить воображение, чтобы изобразить нужную фигуру и понять, кто кого победил. Наигравшись с Борей, я решаю, что пора идти домой, и предупреждаю Веру, что через пять минут мы пойдем домой. Эту привычку – предупреждать детей заранее – мне долго приходилось вырабатывать, но зато теперь она помогает избежать слез.

В оговоренное время мы собираемся и идем на остановку. Вскоре подъезжает желтый автобус №10, и я, помня, что в прошлый раз такой же желтый автобус вроде бы с тем же номером довез нас почти до дома, даю детям команду садиться – благо свободных мест много. Мы садимся и слушаем, как объявляют остановки. И вот перед тем, как автобус должен был завернуть в сторону нашего дома, он вдруг едет прямо. Голос из динамика объявляет остановку, которая мне не знакома. Я понимаю, что перепутала номер автобуса, и говорю детям спокойно: «Я перепутала автобус, сейчас мы выйдем и пересядем на другой».

Внутри спокойно, и хотя дети говорят: «Ну вот, из-за тебя, мама, нам придется ждать еще другой автобус», – даже эти слова не вызывают во мне чувства вины. Я лишь внутренне улыбаюсь своей оплошности и думаю: «Значит, так надо было». Когда мы выходим из автобуса, Боря начинает канючить, что устал идти, но я спокойно показываю ему: «Вот наша остановка, нам надо лишь перейти дорогу».

Тем не менее нужный автобус не спешит приезжать, и дети через какое-то время начинают ныть, что хотят кушать. Я надеюсь, что мы скоро уже уедем, но автобуса все нет. Вскоре чувствую, что детское терпение на исходе, и решаю зайти в магазин, который прямо за спиной, чтобы купить каких-нибудь булочек с соком.

Магазин не из дешевых, ведь он в одном из самых фешенебельных районов города, и мне часто на просьбы детей приходится повторять фразу: «Нет, это не купим, слишком дорого». Повторяю и чувствую какое-то неудобство: «Хожу как нищеброд и сетую, как все дорого». И тут же злюсь на себя: «Оля, чего стыдиться? Это нормально, что тебе что-то дорого и ты не хочешь это покупать».

Тут же вспомнилось, как я решилась однажды отправиться в один из дорогих магазинов одежды и померить платья. Даже просто зайти туда для меня было большим испытанием, я осмелилась только со второй попытки. Внутри была куча эмоций: «Какого хрена, Оля, ты прешься в этот магазин? Тебя же туда не пустят! Ты же нищеброд, тебя с позором выгонят, потому что твоей зарплаты хватит в лучшем случае на ремешок от платья!»

Но тогда я переборола себя, зашла, попросила продавца подобрать мне платья и померила их. Самое дорогое из них стоило как три моих зарплаты. Уходя, я поняла простую вещь: богатый человек отличается лишь количеством денег, но шмотки, дорогие аксессуары не прибавляют ценности человеку, они так же остаются шмотками и аксессуарами, а человек – человеком. В итоге стала проще относиться и к обеспеченным людям, и к дорогим магазинам.

После этого воспоминания меня отпустило это дурацкое чувство «нищебродства». Мы купили, что хотели, вышли на остановку, и вскоре автобус приехал. Дети были радостные. Мы ехали домой, и по пути Боря без остановки что-то рассказывал из своей жизни в садике, что было признаком его хорошего настроения. Выйдя из автобуса, я шла и наслаждалась этим теплым летним вечером, потихоньку темнеющим небом и видом деревьев, застывших, словно в ожидании наступающей ночи.

«Пусть вечер уже почти закончился и мы много времени потратили на ожидание автобуса, – думала я, – зато мы побыли вместе, прожили это небольшое приключение». Я была довольна, что справилась с этой ситуацией: спокойно, без чувства вины, без суеты, паники и без сожаления. Я с гордостью осознала, что вышла из этой ситуации сама, не опираясь ни на кого, не ожидая помощи, не считая, что меня кто-то должен спасти, как это было раньше.

Истерика на остановке.

24 августа 2018

На следующий день, придя за детьми в садик, я застала их гуляющими на площадке. Воспитательница напомнила Боре, что он забыл свою кофту в группе, и, подозвав его, дала ему ключи от группы. Это меня удивило и порадовало. «Отношение как ко взрослому», – подумала я.

Мы забрали кофту, распрощались с воспитателями и пошли на остановку. Боря начинает спрашивать: «А мы пойдем сегодня в “Дикси”, чтобы купить что-нибудь?» Я спокойно отвечаю: «Нет, Боря, только вчера покупали». Тогда он начинает канючить: «Ну а что тогда мне делать дома без новой игрушки? Мне скучно! Чем мне играть?»

Я, улыбнувшись про себя: «Ну, началось!» – спокойно отвечаю: «Да, Боря, понимаю, трудная ситуация, даже не знаю, что ты будешь делать…»

Но чем дальше, тем голос Бори становится все требовательнее и громче. Я же стою на своем, повторяю, что у меня нет возможности ничего купить, что я понимаю его трудную ситуацию и тоже не знаю, что ему делать. В итоге на остановке он уже начинает кричать в полную силу, швыряет свою машинку и садится на асфальт: «Мама, ну скажи, что мне делать, я не знаю!»

На мой вопрос: «А что ты хочешь?» – он кричит еще громче: «Не знаю, ты мне скажи!» У меня «внутри» температура 36,6, я жду автобус и спокойно отвечаю: «Боря, я тоже, к сожалению, не знаю, что тебе делать», – не забывая добавить, что я люблю его, несмотря ни на что.

К нам подходит сначала одна женщина с угрозами, что сейчас заберет непослушного мальчика, потом другая женщина – она помогает Боре собрать машинку. Это отвлекает его на время, но когда подъезжает автобус, он с новой силой начинает плакать.

Мы садимся в автобус, и Боря начинает кричать, требуя, чтобы я сказала, как ему успокоиться. Я предлагаю ему сесть ко мне на колени. Боря соглашается, а посидев, говорит: «Не помогает!» Снова встает, потом снова садится и просит, чтобы я его погладила. Только после этого сын успокаивается.

Когда доезжаем до своей остановки, Боря говорит, что не может идти. Я беру его на руки, несу до светофора, предупредив, что дальше у меня не будет сил так идти. Дойдя до светофора, я, как и обещала, опускаю Борю на землю, и остальной путь до дома он уже бежит сам. В подъезде, улыбаясь, просит ключи, сам открывает дверь. И весь остальной вечер он проводит в хорошем настроении.

Надо сказать, что такое у нас часто случается. Я научилась спокойно относиться к этим проявлениям. Он мог просто устать, или в садике его что-то расстроило, но Боря этого не осознает и только таким образом – через капризы и истерику – пока может снять свое состояние. Когда я поняла, что причины его истерик в этом, а не в том, что ему просто хочется «повредничать», мне стало гораздо легче сохранять спокойствие внутри – те пресловутые «36 и 6» градусов.