Б. Громбчевский - Путешествия по Центральной Азии

После Каранглика исчезают киргизские зимовки; дорога идет преимущественно по каменистому грунту, и время от времени попадаются следы разрушенных арыков.

В этих краях, как и во всей Средней Азии, наличие воды означает присутствие жизни. Искусственное орошение полей находится на высоком уровне, особенно если принять во внимание полное отсутствие простейших нивелировочных инструментов. Часто испытываешь изумление при виде оросительных каналов – арыков, берущих воду в горных реках и достигающих ста и более километров в длину; вода из этих арыков используется для орошения степей с богатой, сказочно плодородной лессовой почвой. Следует также отдавать себе отчет в том, что арыки должны иметь постоянный уклон, и именно такой, при котором вода не текла бы по ним слишком быстро, так как это может привести к повреждению дна или образованию чрезмерных песчаных отложений, т. е. заиливанию арыков. Все эти работы ведутся всегда «на глаз», без использования технических приспособлений, которые в тамошних краях совершенно неизвестны. Способы проведения воды были выработаны многовековой культурой и условиями существования народов, которые вынуждены были проявлять изобретательность в этом отношении, поскольку в их странах с марта по октябрь не выпадает ни единой капли дождя, а солнце жарит с такой силой, что от прикосновения к нагревшейся под солнечными лучами железной ручке на пальцах вспухают пузыри, словно от прикосновения к раскаленному железу. Проведение воды, зачастую на очень большие расстояния, необходимо там не только для орошения полей, но и для питья.

Немалым стимулом, побуждающим людей искать и проводить воду, является мусульманское вероучение. Согласно Корану, безводная земля является ничейной (государственной), но всякий, кто ее «оживит», т. е. осуществит искусственное орошение, становится законным хозяином «оживленной» земли и человеком «приятным» (близким) для Бога. Ежегодное очищение оросительных каналов, укрепление их берегов, починка мостов, чтобы проезжающие не загрязняли арыков, переправляясь вброд, – все это входит в обязанности всех жителей общины, которые, в зависимости от количества принадлежащей им земли, обязаны предоставить работника и пропитание для него, балки, гвозди, солому и другие необходимые материалы. Работами руководят миробы (от «мир» – «хозяин», «об» – «вода»), которых выбирает община. Миробы постоянно наблюдают за состоянием каналов, не допуская перерасхода воды: ее количество, положенное каждому члену общины, указывается в особых документах, которые выдаются при строительстве каналов, в зависимости от степени участия в нем жителей. Миробы следят еще и за тем, чтобы от арыков не отводили новых ответвлений те, у кого нет на это права. Они также отвечают за рабочее состояние плотин, устроенных в истоках тех арыков, которые вытекают из крупных рек, и проверяют, пропускают ли шлюзы воду в том количестве, в каком она необходима населению, пользующемуся этими арыками. Находясь в постоянных разъездах, миробы не имеют возможности заниматься собственным хозяйством, и оно приходит в запустение. Поэтому мироб получает от общины определенную плату, но не в виде постоянной компенсации, а в виде процента от урожая; поскольку же урожайность зависит от количества воды в арыках, то и плата напрямую зависит от предусмотрительности мироба.

Строительством новых арыков руководит мироб-баша (глава миробов). Как правило, это старик, который всю жизнь выполнял обязанности мироба и заслужил всеобщее уважение среди всех общин в данной местности.

Исследуя определенную территорию, по которой предполагалось провести новый арык, и намечая его направление, мироб-баша снимал тюрбан и ложился навзничь головою в ту сторону, откуда должна была течь вода, а ногами – куда ей надлежало течь, и, уложив голову определенным образом, смотрел вверх. Если перед собой он видел поверхность земли, это означало, что местность повышается и вода в эту сторону не потечет; если земли совсем не было видно – значит, местность имеет чересчур большой уклон и не подходит для строительства арыка. Мироб-баша должен был увидеть землю на определенном расстоянии, обычно в несколько шагов, и тогда колышками обозначал направление нового канала. Затем снова ложился на землю, вертелся, менял положение и, обнаружив подходящее направление, намечал будущее русло арыка колышками; при этом он продвигался лишь на несколько шагов. Так он ложился вновь и вновь, прокладывая траекторию канала на протяжении многих километров. Легко себе представить, насколько это был титанический труд, в котором очень многое зависело от опыта и умений каждого конкретного мироб-баши.

В Ферганской долине есть арыки, например, Улугнар или Шарихан-сай, достигающие в длину 150–200 км и берущие свое начало на том участке Сыр-дарьи, где она вытекает из горных ущелий в долину. Эти ирригационные каналы несут жизнь миллионам гектаров полей и десяткам тысяч людей. По ним можно беспрепятственно передвигаться в большой лодке. Все арыки построены без участия инженеров (в европейском понимании этого слова), поскольку о существовании каких-либо приборов правители [Кокандского] ханства и не подозревали. Русские, после присоединения этих территорий, привлекли к работам своих инженеров, которые вследствие исключительно теоретического знакомства с устройством ирригационной системы и неумелого обращения с водой причинили огромный ущерб государству и местному населению, превратив множество цветущих селений в безводную пустыню. Эта катастрофа случилась в верховьях Кара-дарьи, вода в которой во времена ханского правления полностью расходилась по арыкам. Чтобы повысить уровень воды, были нужны плотины, которые устраивались самым примитивным способом из фашин и туров, набитых камнями. Во время паводков случались прорывы плотин, но, хотя в течение нескольких дней население оставалось без воды, все удавалось починить, и жизнь входила в нормальную колею. Русские решили построить там каменные плотины на бетоне, с железными шлюзами для приема излишков воды. Строительство это обошлось в баснословную сумму! И в конце концов это случилось одной очень теплой весной. Из-за бурного таяния снегов в горах вода поднялась так высоко, что река, сдерживаемая плотинами, устремилась в каналы и проложила себе новое русло. В результате сотни селений, окруженных прекрасными садами и засеянными полями, оказались на два десятка метров выше русла реки и остались без капли воды. Так как починить разрушенные каналы не удалось, жителям пришлось покинуть свои владения и перебраться в другие места, а большая площадь культурных земель превратилась в пустыню.