Марат Гайнуллин - АДМИРАЛ ИВАН ФЁДОРОВИЧ КРУЗЕНШТЕРН

Также ему была вручена высочайшая грамота на имя японского императора.

Грамота была написана золотом на большой веленевой бумаге с титулами обоих императоров, написанными крупными буквами.

Поля грамоты со всех сторон были разрисованы золотыми узорами с изображением цветов и плодов; в верхней части посредине была изображена императорская корона над вензелевым именем императора в кругу с сияющими лучами. Круг поддерживался с двух сторон рогами изобилия, из которых сыпались плоды и монеты.

Начальник кругосветной экспедиции. Иван Фёдорович Крузенштерн. 1810-е гг.Холст, масло. Художник А. Г. Варнек (1782 – 1849). Иван Фёдорович Крузенштерн изображён в чине капитана 2-го ранга. На левой стороне груди изображён Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV степени «За 18 кампаний». На шее кресты орденов Святого Равноапостольного Князя Владимира III степени и Святой Анны II степени, украшенный алмазами.

С правой стороны вензеля, между цветами и листьями, было изображено русское и японское оружие; внизу рисунка знамёна, литавры и ядра. Грамота собственноручно подписана императором, к ней приложена большая государственная печать на кустодии.

Две другие грамоты, представляющие точные переводы с подлинника на маньчжурский и японский языки, были написаны на такой же бумаге золотом и с такими же украшениями, только без печатей. Все три грамоты вложены несогнутыми в чехол из золотой парчи с золотым позументом по краям и четырьмя золотыми кистями на концах. Чехол помещён в ящик из красного дерева изящной работы, который вложен, в свою очередь, в дубовый ящик, выложенный изнутри зелёным сукном.

В грамоте российского императора Александра I было написано:

«За принятие Моих предложений, которые состоят в том, чтобы Ваше Тензинкубоское Величество дозволило купечествующему народу Моему, а паче жителям Кадьякских, Алеутских и Курильских островов, яко Вам соседственным, приставать не только в Нагасакскую гавань и не только одному кораблю, но и многим и в другие гавани с теми избытками, какие Вам благоприятны будут. Я же с Моей стороны отверзаю все пределы царства Моего к дружелюбному принятию верноподданных Ваших».

Русское посольство везло также многочисленные подарки японскому императору. Главной задачей экспедиции, как видно из «Инструкции, данной действительному камергеру Резанову», являлась торговля Российско-американской компании, на чьи средства были куплены и снабжены суда экспедиции – «Надежда» и «Нева». В связи с отправкой дипломатической миссии, находившейся на борту «Надежды», этот корабль был принят императором на государственный счёт, включая двухгодичное содержание экипажа. Капитан-лейтенант Иван Фёдорович Крузенштерн начал готовиться к дальнему плаванию.

В одном из своих писем, адресованных Крузенштерну, министр коммерции граф Николай Петрович Румянцев писал:

«… терпеливому духу предприимчивости осталось ещё много делать в истории открытий на Тихом море. Я призываю вас к этому подвигу во имя славы России и вашей собственной… Может статься, что гений открытий предоставил эту славу российскому флагу под управлением вашим. Дай Бог, чтобы успехи ваши были столь же благословенны, сколь искренни мои пожелания. Мысль, что для отечественной торговли откроется новое поле, делается тем совершеннее, что вместе с тем Россия под вашим руководством принесла бы и свою дань во всеобщее богатство человеческих познаний. Я заранее утешаюсь за вас тем, что после такого славного дела имя ваше пойдёт наряду с именами отличных мореплавателей».

Готовясь к научной деятельности, Иван Фёдорович Крузенштерн обратился в Академию наук с просьбой помочь усовершенствовать астрономические познания участников экспедиции.

По его просьбе академик Пётр Борисович Иноходцев провёл занятия по астрономии.

В число задач экспедиции входила также реализация обширной научной программы.

В Академии наук обсудили и разработали инструкции по минералогии, ботанике, зоологии.

Значительное место в программе экспедиции отводилось сбору сведений о народах, встретившихся на пути, а также о населении отдалённой окраины России.

Натуралисту необходимо было выяснить, «каким вероятным порядком оные земли постепенно населены были»; а также «какие перемены претерпели племена людей…».

Также путешественникам предписывалось собирать домашнюю утварь, одежду, украшения, орудия производства и оружие.

Посланник в Японию Николай Петрович Резанов (1764—1807).Холст, масло. Неизвестный художник. Чрезвычайный посланник в Японию камергер Николай Петрович Резанов изображён с лентой ордена Святой Анны. На правой стороне груди расположена звезда ордена Святой Анны. На шее изображён знак ордена Святого Иоанна Иерусалимского, которым он был награждён при императоре Павле Петровиче.

Тщательность и размах задач, поставленных перед экспедицией Ивана Фёдоровича Крузенштерна, были во многом обусловлены горячей поддержкой графа Николая Петровича Румянцева.

Его личное знакомство с меценатом и коллекционером, в широком смысле слова, графом Румянцевым состоялось именно во время подготовки первой кругосветной экспедиции.

С той поры Иван Фёдорович стал главным консультантом и помощником графа Румянцева.

Обращаясь к Ивану Фёдоровичу Крузенштерну, граф Николай Петрович Румянцев писал:

«Станем служить всеобщему просвещению. Вы своими пространными познаниями, а я горячим усердием среди такой эпохи, в которой бесстыдно проповедуют, что просвещение к благу народному не служит».

Крузенштерн был избран в члены-корреспонденты Российской академии наук и в течение всего трёхлетнего плавания присылал туда свои научные заметки и многочисленные коллекции, а также вёл переписку со многими учёными.

Целый год ушёл на подготовку кругосветной экспедиции. С большим вниманием и тщательностью отнёсся Иван Фёдорович Крузенштерн к подбору команды. В 1802 году он пригласил своего однокашника по Морскому кадетскому корпусу Юрия Фёдоровича Лисянского принять участие в кругосветном плавании в качестве своего помощника и командира одного из двух кораблей, которые должны были совершить первое плавание вокруг земного шара под Андреевским флагом. В ответ на приглашение капитан-лейтенант Юрий Фёдорович Лисянский писал: «Ничто сравниться не может с удовольствием, чтоб служить под командою моего друга».