Б. Кош - Пирамиды в джунглях. Как я копал города майя

Археология – это не биткойн. Тут многому можно научиться, просто глядя на профессионалов. А тут аспиранты были профессионалами по майяской археологии, и если прямо не учили, то мастер-классы точно устраивали. Сначала Кошу эта медленная работа мастерками показалась странной, но потом он был ужасно благодарен Хоргану и прочим – именно благодаря их примеру он и научился чему-то, в отличие от Танаиса.

Тут было никаких лопат. Были кайла. А так, все мастерком, и совком и веничком. Только хардкор . Ну, и лежало оно вроде как на поверхности. Однако копать тут было нелегко. Миф, что почва в джунглях рыхлая. Здесь не было земли как таковой. Здание обвалилось внутрь, его затянуло почвой, а потом сквозь нее проросли корни всего на свете, что там росло. То есть почва была перемешана с камнями и корнями. Она и без камней была пронизана корнями, но тут еще и булыжники, часто огромные. Приходилось рубить корни кайлом и пилить пилой.

Камни нужно было обкапывать, вынимать и выбрасывать – строго после указаний начальства. Некоторые были размером с подушку и весили килограмм 10—20. Делать это надо было осторожно, чтобы ничего не обвалить и не упустить линию стены. Поэтому каждый приличный камень сначала смотрел Хорган, и давал указание, что с ним делать. Тут не было случайных камней, все камни были из стен здания. Сначала Кошу это казалось в значительной мере магией. Хорган как бы колдовал над камнями, шаманил. Но постепенно, к концу первой недели Кош начал проникаться общей идеей.

Отработанная почва подбиралась совком и сбрасывалась в пластиковое ведро (тара из-под чего-то). Ведра ставились на край и специально обученные люди относили землю в отвалы, находившиеся примерно метрах в 20 от раскопа, по инструкции 65. Там же стояла сетка для просеивания почвы и отбора пропущенных артефактов. Но просеивали не каждое ведро, а каждое пятое. Если начальник раскопа решал, то с определенное квадрата просеивалось каждое второе или вообще все. В итоге, работая в раскопе вчетвером-вшестером, группа углублялась за день примерно на два мастерка – сантиметров 30. Это был явно не Танаис.

В почве попадались отдельные артефакты – осколки керамики и кремней (последние назывались литиками ). Очень редко попадались осколки обсидиана. Странноватые темные осколки, очень мелкие. На него Кош бы и внимания не обратил бы, в отличие от керамики. Все артефакты полагалось складывать с специально помеченные пластиковые мешочки, лежавшие на краю раскопа. Раскоп был, разумеется, размечен на квадраты веревками, натянутыми на воткнутые в землю колышки, и одна из основных задач была не завалить нулевую (базовую) точку. Нулевая точка – это было святое. (Было ли это в Танаисе – почему-то совершенно не отложилось в памяти… а должно было бы быть, как без этого.) Надо сказать, что этот пунктик был у Хоргана прямо обсешн 66, в отличие от того что Кошу пришлось потом наблюдать в Перу. Не парились перуанские парни по поводу слетания какой-нибудь веревки и утраты нулевого колышка. Но, конечно, и там все это было.

Кош начал постепенно втыкать в идентификацию артефактов. Это то, к чему он за три года в Танаисе практически не прикасался (за исключением поглаживания сосудов в камералке или фотографирования с ними на раскопе). В этом и есть одна из задач полевой практики – увидеть артефакты в их естественном состоянии, научиться различать их в грязи и пыли. Сначала Кош, когда что-то попадалось, обращался в старшей девушке, но та сама не всегда втыкала. Постепенно становилось ясно, что есть люди, втыкающие в артефакты, и не втыкающие. Обычно на раскопе должен быть по крайней мере один «втыкающий боец».

Тогда Кош стал (вежливо) наезжать на Хоргана. В том смысле наезжать, что сам Хорган курс молодого бойца не проводил, а, по мнению Коша, должен был бы. А потому Кош, в отличие от девушек, не считал нужным его щадить. Это для студенток первого курса он – целый аспирант . Почти пиэйчди . А для Коша, мальчишка он еще. Кош, чуть что, бежал к нему, или же, накапливал подозрительные объекты и, когда появлялся Хорган, тут же наезжал на него по части экспертизы.

Кстати, между прочим – уплочено же за это. Волонтеров должны были обучать, и относится к ним как к студентам 67. Девицы же, похоже, стеснялись колебать мировые струны Хоргана, и клали находки в пакеты по своему девичьему разумению. Но не таков был Кош.

В отличие от того, на что Кош насмотрелся потом в Перу, Хорган был вполне доступен. В смысле, местонахождения. Так-то и в Перу никто тебя не посылал, но, поди, их там найди, перуанцев вечно не было на месте, мы были часто предоставлены сами себе. Хорган же всегда терся рядом с объектом и никогда не отказывал в объяснениях. Просто сам он этого не делал – возможно, просто он такой чувак был. Или такова психология американцев. Хорган вообще потом признался Кошу, что археологом стал случайно, думал к концу колледжа пойти пилотом в армию. О как. Такой, простой парень, почти реднек 68. Но что-то у него в башке щелкнуло, переклинило, и он ушел в археологию майя, написал мастерскую диссертацию про площадки для игры в мяч, и теперь вот пишет пиэйчди 69.

А так, он был весь из себя ковбой и вообще полный Индиана Джонс в хипповой куртке и ковбойской шляпе. С мачете. Он, конечно, всего лишь культивировал образ ковбоя – он сам-то был вовсе не из прерий, а из-под Торонто. Торонто – это заповедник реднеков, а не ковбоев. Однако же, дело свое он знал, и, когда нужно было показать пример, копал как двужильный. Девушки смотрели на него с обожанием.

Девушки же рыли, как землеройки. Не ожидал Кош этого от молодых американок. Ну, ладно, мощная и опытная Теган, это был просто танк, она ворочала камни играючи, поигрывая мускулами в майке-алкоголичке. Но остальные-то создания? О да, они, конечно, были феминистки, и двадцатикилограммовые камни они пытались поднимать выше плеча и выкидывать на бортик самостоятельно, не клича на помощь мужика (как это сделала бы, ИМХО, любая русская девушка – тем более, что мужики были в ассортименте ).

Выносливость у них была колоссальная. Работа в джунглях – это не конфетка. Только одно тут было хорошо – тут никогда не было прямого солнца, кроны больших деревьев закрывали небо пологом. Все остальное было плохо. Тень не спасала от жары и влажности. При малейшем усилии пот лился рекой. Плюс комары. Комары предполагались, и Кош обзавёлся батареей спреев. При влажности и поте, одной обработки хватало разве что часа на два, потом снова приходилось опрыскиваться 70. Девушки-то, как правило, вообще работали в легкомысленных шортиках и маечках (ну, разумеется, те, кто помоложе, не Нэнси, Марша и Катя). Это было, как понял потом Кош, мудро – стирки-то было гораздо меньше! Таких шортиков, в отличие от брюк, можно уложить в багаж сколько хочешь, и менять каждый день, пока не высохнут постиранные. Но зато что у них было с коленями и вообще с кожей!