Б. Кош - Пирамиды в джунглях. Как я копал города майя

А в 12 был обед. Народ тяжело тянулся назад, на большую поляну к пикапам, и там уже был приготовлен к раздаче холодный обед, приготовленный меннонитами заранее. Конечно, не такой, какой доставался тем, кто оставался в лагере (либо на сортировку, либо на занятия по археобиологии, либо потому что был болен). Народ разбивался на группы. Молодежь собиралась своими тусовками в кузовах пикапов, усевшись на бортики – потому и в кузовах, а где еще сидеть? А старперы обычно под главным брезентом на пластиковых ведрах, отмахиваясь от комаров, но поближе к источнику благ. Хотя, например, Кош почти и не ел – в джунглях было слишком жарко, хотелось только пить.

Один раз Коша отрядили на помощь «другому отряду», к самому дальнему раскопу, где работали над местной пирамидой. Это, конечно, только название – работали на пирамиде. В этот сезон стояла задача только расчистки подхода к ней. И заодно, расчистили угол, где был подкоп грабителей. Заодно, нам сделали экскурсию по этим раскопам – они были примерно в 300 метрах от нашего, на той стороне центральной площадки (это все был один город, затянутый джунглями, в котором мы расчистили всего несколько пятачков.

А ведь это был, в общем, малозначительный город, даже если большой – а сколько еще есть не раскопанных значительных и известных? Даже те, что хорошо разрекламированы – те же Копан, Паленке и Тикаль – ведь там всего-навсего раскопан центр и реконструирована пара пирамид, а десятки квадратных километров застроек даже не тронуты. И никто ничего копать не будет – тут же не Италия или Греция. Сейчас хотя бы научились с помощью ЛИДАРа делать трехмерный план города, то есть, не надо все копать, можно выбрать самое интересное.) В одном Тикале обнаружили порядка 30 тысяч ненанесенных на карту объектов – неужели кто-то когда-то будет это раскапывать? Хорошо, если пирамиды только копнут.

На новом месте Кош копал с другим пришельцем этого сезона – профессором Джимом. Сначала мы расчистили площадку перед главным входом в храм – для этого нас туда и перебросили – а потом нам дали копать край платформы. Вот тут было гораздо легче – нас было всего двое, мы взяли каждый свой участок траншеи, и не надо было скрючиваться среди девиц, копать было одно удовольствие.

Пирамида была давно вскрыта грабителями, в углу была проломлена (и потом небрежно засыпана) огромная дыра (по мнению археологов, это работа гватемальских грабителей могил). Собственно, мы пока не докопались до камеры, и не знали размера ущерба, и в этом году пирамиду и не думали вскрывать. Но нами был подкопан один из углов, и найдена похоронная камера с трупом. О! Сколько было шуму. Прибежал народ с других раскопов. Фотографировать разрешили только для личных архивов, без права постинга во всякие социальные сети. Совсем не то, что было потом в Перу, где у нас валялось три черепа на раскопе, и отношение к ним (у местных археологов) было самое наплевательское 74.

За все две недели сам «старый добрый профессор Том» посетил раскоп только дважды, оба раза вместе с женой, тоже археологиней Строгие начальники раскопов тут же становились навытяжку. Потом они, правда, между собой иронизировали по этому поводу, и перетирали, что сказало вельможное начальство. Но – уже за спиной профессора. Дисциплинка и иерархия у них тут почище, чем в совке. Наш Хорган был похвален за проявление интуиции в том, как идет стена и какая у здания структура. Он «угадал архитектуру» и не снес (как это бывает, увы, и это очень легко) важный кусок передней стены здания, за что и был похвален принародно. Сиял, как надлежащий самовар. Чутье у него было.

Напоследок, в конце рабочего дня, раскопы на ночь затягивались тарполином (и это была первая акция утром – снять тарполин и отгрести пыль от краев раскопа… хотя какая в джунглях пыль? Так, для вида, как полагается.) Это на случай ночного дождя (тарполины натягивали и днем, если дождь проходил над нами). Собирались пустые бидоны из-под воды. Наконец, в четыре часа мы собирались на главной поляне, грязные и усталые. Рассаживались по пикапам и двигались в обратный путь.

Кош думал только о том, как бы не пропустить сторран (store-run, «бросок в магазин»). Таким странным американским выражением обозначалась ежедневная поездка в магазин, которую осуществлял Артур – колоритный персонаж лет 65—70, с благообразной белой бородой как у деда мороза. Был он внуком евреев выходцев из Одессы, и ветераном вьетнамской войны, где якобы служил в спецназе. Там он пережил, как теперь водится, ПТСД, и у него начались психологические проблемы (раньше-то никаких ПТСД не было, а вот проблемы у ветеранов реально были). В итоге, для терапии ему было предписано заняться чем-то вроде волонтерства, и вот так он прибился к Блю-Крику и ездил уже больше десяти сезонов. Он в основном состоял при камералке и был специалистом по обработке артефактов.

В полпятого мы приезжали в лагерь, а в пять – сторран! Кош даже не мылся, просто стаскивал с себя грязные штаны рубашку и ботинки, переодевался в баскетбольные трусы, футболку, и выходил на пятачок, где уже курил около минибаса Артур. Он был из того, поколения, в котором мужчины еще «смолили». Без пяти пять он начинал ходить около столовой и кричать – сторран! Сторран! Последняя возможность! Постепенно подтягивались клиенты. Собрался и тут костяк, среди которого был, например, наш вьюнош Камерон (а вот Слутц ездил не всегда). Камерон ездил со своими многочисленными… нет, не приятельницами, а скорее опекуншами (они все были лет на пять его старше) – есть мороженое.

Кош с первого и до последнего дня ездил каждый день. В сущности, особых потребностей в магазине у него не было. Просто деревенский магазин был как бы почти единственной отдушиной цивилизации. Мы же были в поле, тут практически некуда было пойти после работы. Это напомнило времена юности, картошку в Бортниково 75 – там тоже поход в сельпо был главным развлечением. И мы отправлялись в путь.

Магазин был «неподалеку», километрах в пяти-десяти от лагеря. Доезжали мы минут за пять, наверно. Почти каждый день на выезде из лагеря мы встречали на шоссе бодро бегущую белую спортсменку. Ясно было что она из лагеря, но только потом Кош ее узнал – это же была наша квебечка Сара! Не распознал ее Кош в спорт-одежде. То есть, она, после работы, еще умудрялась и бегать от инфаркта. Ну, они двужильные… сам Кош только на подъезде к магазину отмокал от работы и переставали ныть колени и суставы.

96 Магазинчик неподалеку от лагеря Блю-Крик

97 Супермаркет Буэна-Виста, где мы в основном закупались товарами