Анастасия Хайме - Особенные истории

Многие специальные школы оборудованы по последнему слову техники: с компьютерным классом, проектором и домашним кинотеатром, собственным спортзалом и бассейном. Но при этом число выпускников таких школ, поступающих в высшие учебные заведения, ничтожно мало и составляет менее одного процента.

Объясняется это тем, что учебная программа в специальных школах не сопоставима с общеобразовательными учебными заведениями. И если вторые делают упор на академическую успеваемость, то первые ставят своей целью развитие у детей практических навыков для обретения независимости и по возможности дальнейшего получения прикладной профессии. Впрочем, как любили повторять наши профессора, это проблема не только школ, но и высших учебных заведений, которым ещё многое предстоит сделать, чтобы стать действительно инклюзивными.

Цель же инклюзии в том, чтобы однажды этот концепт стал устаревшим. Чтобы значение, которое мы сегодня вкладываем в эти термины – «школы для всех», «университеты для всех», «рабочие места для всех» – стало само собой разумеющимся, не нуждающемся в дополнительном объяснении и упоминании.

Настоящая книга повествует о моём личном опыте, я пишу о нём в надежде на то, что кому-то он может оказаться интересен и полезен, ни в коем случае не претендуя ни на всеохватность, ни на анализ специальной педагогики в стране. Я хочу поделиться своими особенными историями. Все вырученные средства будут направлены на благотворительность.

Мари – первоклассница. Собранные в хвост тёмно-русые волосы, пышная чёлка, большие карие глаза и очки в круглой оправе. Ей недавно исполнилось шесть.

Взаимная симпатия у нас возникла сразу же, как только я перешагнула порог специальной школы в Берлине. Мы встретились взглядами: Мари посмотрела на меня, потом на учительницу, потом снова на меня и широко улыбнулась.

В первом классе шестеро детей, включая Мари: у Алины синдром Дауна, у Лили и Петера – аутизм, у Арианы – фетальный алкогольный синдром, у Эмили – тяжёлая форма детского церебрального паралича. Учительница представляет меня классу, и я сразу же погружаюсь в обычный день необычной школы…

На уроке немецкого проходим букву «М»: ««Ммммм!» – говорим мы, когда нам вкусно!» – объясняет учительница, поглаживая живот. – «М» – как мышка, как мармелад, как молоко, как корова, которая говорит «Муууу!»» Вслед за учительницей все дети пишут в воздухе букву М. «М!» Мари воодушевлённо показывает на себя, радостно приплясывая на стуле. «Правильно, Мари! Умница! Это и твоя буква тоже», – поддерживает её учительница.

На уроке математики учимся считать до трёх. Правда, дети за последнее время так хорошо научились считать до двух, что переключиться им очень непросто. В ход идут разноцветные магниты, шарики, фломастеры, ракушки и камешки, которые мы дружно считаем, а также солёный попкорн, соломка и крекеры за каждый правильный ответ. Я ассистирую учительнице и раздаю съедобные «призы».

После математики нас ждёт состоящий из бутербродов и пудинга завтрак. Тут я впервые вижу, как Мари использует коммуникатор: планшет с установленными на нём приложениями, созданными специально для испытывающих проблемы с речью. Пока дети повторяют за учительницей короткую застольную молитву, Мари внимательно слушает, а в конце молитвы нажимает на картинку со сложенными руками, и коммуникатор произносит: «Приятного аппетита!» «Мари, ты бутерброд какой хочешь: с колбасой или с сыром?» – спрашивает учительница. Мари нажимает на картинку. «С сыром!» – отвечает планшет.

Этот эпизод заставляет меня задуматься о том, что ещё несколько лет назад гаджеты для альтернативной и аугментативной (дополнительной) коммуникации были редкими и неподъёмно дорогими, так что пользоваться ими могли очень немногие. Но на данный момент эта отрасль активно развивается, постоянно создавая новые приложения, способные за незначительную сумму превратить планшет в «умное» коммуникационное устройство. Благодаря им новое поколение детей учится коммуницировать так, как пару лет назад нельзя было и представить, открывая новые возможности и меняя качество жизни.

Пока дети расправляются с первым бутербродом, Мари успевает доесть второй. Я отмечаю, что аппетит у неё отменный, но учительница отвечает, что у Мари отсутствует чувство сытости, поэтому нужно следить, чтобы девочка не переедала, «иначе это может плохо кончиться».

После завтрака учительница отзывает меня в сторону: «Ну что, как тебе?» Я отвечаю, что пока всё отлично, Мари в превосходном настроении, улыбается и смеётся. На это учительница возражает, что с хорошим настроением смех Мари никак не связан, а объясняется он её диагнозом, синдромом Ангельмана: «Тебя что, работодатель в известность не поставил? Нет? Ну ладно, дома погуглишь, что за болезнь такая».

За завтраком следует прогулка в школьном дворе. Он просторный, со всех сторон окружён лесом, с тремя детскими площадками, крытым бассейном, огромной песочницей и широкой беговой дорожкой. Дети разбирают велосипеды и машинки в гараже и устраивают гонки, при этом мне приходится следить, чтобы Мари ни в кого не врезалась и никому не наехала на ногу. Кажется, её это особенно забавляет.

После прогулки детям необходимо сменить подгузники. Учительница просит меня заняться Алиной, спокойной молчаливой девочкой с синдромом Дауна, пока сама она поможет Мари. Потому как, по её словам, «Алина особо не сопротивляется, а вот Мари малознакомого человека и ударить, и укусить может, такое уже не раз бывало». Мне трудно в это поверить, но я соглашаюсь, и мы с Алиной идём в ванную. Я надеваю перчатки и стараюсь сделать всё максимально деликатно. Когда процесс уже близится к завершению, Алина вдруг резко взвизгивает у меня над ухом и продолжает кричать. Меня это, разумеется, пугает. «Что с Алиной? Почему она кричит?» – спрашиваю я через дверь общей ванной учительницу. «Ей больно? Страшно? Я сделала что-то не так? Вроде бы в тот момент я до неё не даже дотрагивалась…» «Нет, – отвечает учительница. – Ничего страшного, это у неё иногда бывает». Завершив гигиеническую процедуру, мы с Алиной идём обратно в классную комнату. Она берёт меня за руку и доверчиво прижимается ко мне. Мари уже сидит на своём месте, улыбается и приветливо машет мне рукой.

Затем наступает время индивидуальных занятий. «Мари нужно поработать с геометрическими фигурами», – решает учительница, и отправляет нас в читальный зал. Помимо тянущихся вдоль стен полок с книгами и одного рабочего места в зале есть ещё и удобный матрас с кучей одеял, подушек и огромным медведем: здесь можно прилечь отдохнуть в течение рабочего дня. Учительница достаёт конструктор и объясняет мне, что девочке предстоит построить башню, но сделать это она сможет, только правильно подобрав геометрические фигуры.