Фиаз Рафик - Мой брат Мохаммед Али

Благодаря тому, что я был физически сильным и крепким, а Мохаммед быстро совершенствовался, в том и другом зале мы скоро вышли на первые роли. Тренировались оба много, но, честно скажу, в плане дисциплины я от брата отставал. Бокс стал жизнью Мохаммеда: по дороге в школу он бежал быстрее автобуса, и в погоне за величием поклялся даже отказаться от газировки. Я следовал его примеру, потому что он мой брат и мы много времени проводили вместе, но увлеченность Мохаммеда боксом не шла ни в какое сравнение с моей. Ради того, чтобы забраться на вершину, о которой он мечтал, брат готов был пожертвовать многим. Он буквально глотал все, что связано с боксом, по уши влюбляясь в эту сладкую науку, и хвастливо повторял о своих намерениях стать величайшим боксером и изменить материальное положение нашей семьи. Денег нам всегда не хватало, и с самых первых дней занятий боксом Мохаммед нацелился на то, чтобы стать звездой. Уже потом его детские мечты о том, сколько он заработает, покажутся смешными – ведь когда брат разбогател по-настоящему, он не слишком-то дорожил деньгами и раздавал их так, словно они были ему неприятны. В любом случае в юности возможность заработать стала одной из главных мотиваций Мохаммеда. Но посудите сами: какого подростка не вдохновляет перспектива стать чемпионом, прославиться и сколотить себе баснословное состояние? Деньги и слава тогда мотивировали меня куда больше, чем желание достичь совершенства.

Совсем скоро и я, и Мохаммед начали регулярно участвовать в турнирах. Одноклассники знали, что мы занимаемся боксом – видели наши любительские поединки по телевизору, в местном шоу «Чемпионы будущего». За каждый бой, организацией большей части которых занимался Джо Мартин, нам платили четыре доллара. Конечно, за карьерой брата в любительском боксе, да и моей тоже, следили и соседи, так что уже через несколько поединков в нашем небольшом темнокожем сообществе мы стали кем-то вроде местных знаменитостей. Удивительно, но знакомые белые ребята стали относиться к нам с Мохаммедом дружелюбнее, потому что видели: теперь мы популярны. Поединки брата и то, что о нем писали и говорили, впечатляли всех – даже белых мальчишек с предрассудками. «Слушай, я вчера видел по телевизору твой бой», – говорили ему на улицах ребята, те самые, которые еще год-два назад даже бы не глянули в нашу сторону. Так что мой брат уже почувствовал славу на вкус, хотя тогда ему и в голову не приходило, что однажды он будет представлять страну на Олимпиаде, а его известность выйдет далеко за пределы нашего квартала в Луисвилле.

Обучение в начальной и в средней школе в нашем городе было раздельным для белых и темнокожих, как и в любом другом южном штате. Мы с Мохаммедом окончили школу для темнокожих, и все наши одноклассники были, мягко говоря, не богаты. Многие мальчики и девочки получали бесплатное питание как дети из малообеспеченных семей – благосостоянием похвастаться не мог никто. Это разделение по цвету кожи и бедность рано научили нас тому, что темная кожа делает тебя другим, и мы с братом скоро осознали всю ужасную несправедливость этого. По телевизору постоянно рассказывали душераздирающие истории о том, как темнокожих травят собаками или линчуют – такие кадры навсегда остались в нашей памяти. Мы с Мохаммедом – темнокожие подростки – не переставали спрашивать себя: почему здесь, в Америке, из-за цвета кожи к тебе относятся по-другому? В юности, конечно, поделать с этим мы ничего не могли, но, мне кажется, уже тогда Мохаммед хотел каким-то образом изменить мир.

А вот к школе брат никогда не относился всерьез. В классе он был клоуном. Мохаммед и так-то не отличался сообразительностью, да и особых усилий на уроках не прилагал, даже до начала боксерской карьеры. Брат никогда не считал, что образование – это нечто важное и ценное, и в средней школе, после первых же тренировок, в своих приоритетах поставил бокс выше. Мотивировала Мохаммеда только мысль, что надо как-то закончить школу; брат понимал – успехов в учебе он почти наверняка не добьется, поэтому посвятил себя другому занятию. И не только он решил так сделать.

Если кто-то в ранней карьере моего брата и выступал его движущей силой – так это наш отец. Мама на занятия боксом отреагировала спокойной улыбкой, однако Кэш Клей уже держал ногу на педали газа. У наших родителей стабильной работы не было никогда, поэтому боксерский потенциал своих сыновей отец рассматривал как будущий основной источник дохода, который не просто позволит нам попрощаться с бедностью, но приведет к славе и богатству. Папа не сомневался: его мальчики станут – ни много ни мало – чемпионами мира. Он ни капли не сомневался в нас. Отец начал всерьез интересоваться боксом и приходил на каждый наш бой. И очень нами гордился. На самом деле, именно папа был одним из наших главных фанатов. И повторю: он считал, что успеха добьемся мы оба, не только Мохаммед.

Даже мой брат, думаю, не скажет вам, сколько именно поединков он провел под опекой Джо Мартина с 12 до 18 лет. Знаю, что много – больше одного боя в месяц (часто в турнирах участвовал и я), – а пауз почти не делал. Уже в тех первых поединках зарождался его великий стиль, который он доведет до совершенства в будущем, научившись кружить вокруг соперника и уклоняться от ударов так, что заставит консерваторов вздрогнуть. Наверное, он провел больше сотни любительских боев, из которых уступил лишь в восьми, – шесть раз выигрывал «Золотые перчатки Кентукки» и дважды – национальный чемпионат. В 1960 году он заявился на «Золотые перчатки» в полутяжелом весе, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не встретились по ходу турнира, и выиграл довольно легко. В том же году Мохаммед поехал в Сан-Франциско для участия в отборе в национальную сборную и оставил не у дел нескольких высококлассных боксеров, а потом выиграл и упорный бой против Аллена Хадсона: победа обеспечила ему место в команде на Олимпийские игры, которые должны были пройти в Риме.

Сам я, конечно, в Рим не поехал. За поединками брата мы с родителями следили по телевизору. Первые бои он провел по-чемпионски, как мы и предполагали, без проблем побеждая соперников, которые, видимо, не ожидали, что тяжеловес способен так быстро двигаться, уклоняясь от ударов и словно танцуя. Мы понимали, в финале будет непросто, ведь в соперники брату достался боксер с отличным послужным списком. Пятого сентября Мохаммед вышел на ринг против поляка Збигнева Петшиковского. Оба весили 80,7 килограмма. Поляк, старше брата на лет семь, был левшой, соперником очень жестким и гораздо более опытным. И все же верх одержал Мохаммед: единогласное решение судей принесло ему золотую медаль в полутяжелом весе. Так мечта стала реальностью, и тот день я никогда не забуду.