Галина Назарова - История моей жизни

Настало лето. У меня уже было много подруг, мы играли целыми днями. Бегали друг к другу из дома в дом, по улицам, в горы за цветами. Иногда старшие девочки ходили в кинотеатр в Кисловодск. Они заходили за мной и просили бабушку отпустить в кино. Бабушка меня наряжала в красивое платье, завязывала большой бант на голове, и я, довольная, отправлялась с подругами. Обычно мы шли по шпалам железнодорожного пути. Это не было опасно, так как в то время электропоезда еще не ходили. До Кисловодска было километра четыре, и мы за разговорами быстро преодолевали путь. Можно было идти и по трассе, так называлось асфальтированное шоссе, но выходило гораздо длиннее. Дедушка иногда брал меня с собой в Кисловодск, где мы гуляли в парке, там много клумб с розами, душистыми петуниями и всякими прекрасными цветами. Особую нарядность городу придавали красные канны. Мы заходили в коптаж, чтобы попить нарзан из стаканчика, а иногда пили нарзан из источника на улице. На улицах и плошадях в огромных кадках стояли пальмы. Из репродукторов звучала музыка, транслировались всевозможные передачи. Чистые стекла витрин магазинов приветливо сверкали на солнце. Мы гуляли по центральной улице, где прогуливались или сидели на скамейках отдыхающие. Кругом высились старинные, с красивой архитектурой здания санаториев и лечебных учреждений. Кисловодск – курортный город, поэтому там создавались все условия для хорошего настроения отдыхающих. Дедушка рассказывал мне, что до войны мама с папой приезжали в Кисловодск. Папа даже успел поработать на строительстве. Им построено два жилых двухэтажных дома возле кисловодского базара и грязелечебница в нижнем парке.

Однажды к нам приехала мама. Она была молодая, красивая и жизнерадостная. Я соскучилась по ней и радовалась ее приезду. Мне хотелось, чтобы все видели, какая у меня мама. Но в тот день я прибежала с улицы в слезах. Надо мной смеялись девчонки, что я очень кудрявая. Меня дразнили: «Кучерявый баран, не ходи по дворам…» Тогда я решила покончить раз и навсегда со своими кудрями. Закрылась в комнате и беспорядочным образом остригла ножницами самые крупные завитки. После чего стала похожа на гадкого утенка. Мама меня успокаивала долго, подравняла мне прическу, нарядила, и мы с ней поехали в Кисловодск погулять в парке. На Пятачке (так называется привокзальная площадь в Кисловодске) мама мне купила красивую корзинку, в парке я собирала в нее каштаны, которые напа́дали с деревьев. Но не все было так прекрасно и безоблачно. Война кончилась недавно, последствия ее были печальными. Мама приехала в Кисловодск по поводу лечения Ильи Семеновича, который имел ранения и контузию. Во многих санаториях Кисловодска располагались военные госпитали, где проходили лечение и реабилитацию наши бойцы. При посещении одного из таких госпиталей мы с мамой видели тяжелораненых солдат, на костылях, на тележках без обеих ног, на носилках без ног, без рук, а часто и слепых. Эти молодые тела, беспомощные, как обрубки, вызывали отчаяние и безысходную тоску. Какова их дальнейшая судьба, кто знает? Но несомненно одно: не только их тела искалечены, но и жизнь тоже.

Напротив нашего дома в Минутке жила девочка, Ляля Волкова. Она была красивая, кудрявая, кареглазая и добрая, но очень избалованная. У них был хороший дом, красивый большой двор, весь в зелени и цветах. Жили они по тому времени богато. Лялин папа работал где-то в торговле, мама хозяйничала дома, была всегда ласкова, ухожена и красива. Они кичились своим благополучием, и это было видно окружающим жителям станицы. Ляле покупали много игрушек, кукол, цветных карандашей и прочих забав. Мне очень нравилось играть с ней. В то время девочки любили вырезать бумажных пупсиков и всевозможную одежду для них. Я бегала к Ляле поиграть с пупсиками. Мы давали им красивые имена. Тогда модными именами для мальчиков считались Юра, Толя, Валера. Мы друг перед другом их красиво одевали, раскрашивали, и это было очень интересно. Но к Ляле не всегда разрешалось прийти. Мама ее часто находила всевозможные причины, чтобы не пустить меня. Бабушка это заметила и сказала, что у меня нет ни малейшего самолюбия, меня не пускают, а я все равно иду туда. Она строго запретила мне это делать и приготовила хворостину на случай моего ослушания, которую спрятала за притолоку двери.

Рядом, через забор от нашего дома, жили Климовы. С их дочкой Тамарой я дружила, хотя она была старше меня лет на пять. Тамара рассказывала мне сказки, говорила о школе, играла со мной. Она помогала родителям по дому, и мне хотелось так же делать. Однажды Тамара позвала меня пойти с ней на товарную станцию за углем для печки. Мы с ней собирали уголь, который рассыплся по земле из товарных вагонов. Уголь был тяжелый, но я принесла его домой с чувством гордости. Позже, почти тридцать лет спустя, приехав в Кисловодск, я навестила в Минутке семью Климовых.

Тамары не было, так как она, окончив институт, вышла замуж и уехала в другой город. Дома оказалась одна бабушка. Она меня не узнала, но семью нашу хорошо помнила и с уважением отзывалась о моих бабушке и дедушке. Моя бабушка шила детские вещи для их ребятишек. Так вот, Тамарина бабушка рассказала, какое несчастье постигло Лялю Волкову и ее родителей. Отца их посадили за растрату в торговле, а мать тяжело заболела и умерла. Ляля тоже не вынесла горя и погибла. С девочками из казачьих семей мне не разрешали особо дружить, считали их грубыми и недоброжелательными. Когда мне исполнилось семь лет, дедушка купил на день рождения красивую куклу, так как у меня была только самодельная. Я вынесла куклу на улицу похвалиться перед подругами. Девочки с нашей улицы позвали меня в горы за подснежниками, и я взяла с собой новую куклу. Там они попросили поиграть и оторвали ей руки так, что из нее посыпались опилки.

Жили на улице Тихой Карасевы, у них была дочь Дина, старше меня, училась в нашей школе с моей двоюродной сестрой Ирой в одном классе. Дина была очень красивая девочка, приветливая, способная в учебе. Судьба ее сложилась довольно печально. После окончания Краснодарского пединститута она попала в Балашиху и работала техническим переводчиком во ВНИИПО. Вышла замуж, стала Курочкиной, родила сына. Будучи совсем молодой, она скоропостижно умерла. Светлая память ей… Я встречалась в Минутке с ее замечательной мамой, которая безутешно скорбила о дочери и считала, что если бы Дина не уехала из Кисловодска, то жизнь у нее сложилась бы гораздо лучше, и она была бы жива и здорова.

С детства во мне воспитывали честность. Однажды я перевернула посудину, в которой находилась рассада томатов. Испугалась и решила спрятать все улики за домом. Но дедушка недосчитался рассады и нашел пустую посудину. Тогда он спросил у меня, не видала ли я эту рассаду? Я стала отпираться и обманывать всяческим образом, что я тут ни при чем. Дедушка очень рассердился, показал ремень и пообещал в следующий раз, если стану говорить неправду, угостить меня этим ремнем. Этот случай я запомнила на всю жизнь и врать разучилась.