Анатолий Бернацкий - Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

Итак, княгиня решает официально порвать отношения с князем Сайн-Витгенштейном, чтобы связать себя узами брака с Ференцом Листом. Однако в просьбе о разводе ей было отказано. Более того, у нее были конфискованы все имения, а ей самой запрещено возвращаться в Россию из Карлсбадена, где она в то время находилась.

После такого поворота событий княгиня отправилась в Веймар. Вслед за ней в этот немецкий город выехал и Ференц Лист. Возлюбленные поселились в одном из замков, который пожаловала Каролине великая герцогиня Мария Павловна, принявшая большое участие в ее судьбе.

Двенадцать лет, прожитые Ференцом Листом в Веймаре, вероятно, были лучшими годами в его жизни. Теперь у него по-настоящему был свой «дом», в котором он чувствовал постоянную заботу о себе, ежечасное стремление сохранить его вдохновение. Кроме поддержания творческой атмосферы, Каролина принимала активное участие и в работе Листа над книгой о Шопене.

И все же, несмотря на упоение любовью и бесконечное счастье, в которое были погружены влюбленные, они прекрасно понимали, что общество в их отношениях видит признаки аморальности и, конечно же, относится с неодобрением.

Новую попытку узаконить отношения с Листом Каролина предприняла с вступлением на престол императора Александра II. И на этот раз ее просьба о разводе наконец-то была удовлетворена. Казалось бы, долгожданная цель вот-вот будет достигнута. Ведь дело теперь оставалось за малым: получить согласие на развод у папы римского. При этом и Каролина и Ференц не сомневались, что папа не откажет. И, действительно, их ожидания вскоре сбылись.

Но судьба порой преподносит самые неожиданные, почти невероятные сюрпризы. Так случилось и на этот раз. Уже был назначен день бракосочетания, как вдруг из Рима пришла поистине ужасающая для влюбленных новость: папа берет свое согласие обратно!

Каролина в отчаянии. Она понимает, что ее мечты стать женой композитора уже вряд ли когда-нибудь сбудутся. Но вдруг судьба снова меняет свое отношение к этой женщине: в это время умирает князь Николай Сайн-Витгенштейн. Казалось бы, теперь ничто не может помешать влюбленным соединить свои сердца. Даже римский папа.

Но радость Каролины и на этот раз была преждевременной: неожиданно Лист принимает решение постричься в монахи. Что заставило его совершить этот поступок как раз в тот момент, когда долгожданная цель была почти рядом, осталось тайной. Лист и Каролина унесли ее в могилу: он в 1886 году, она – спустя семь месяцев после его смерти.

1850 год в личной жизни стал для Федора Тютчева особым: его захватила новая и одновременно самая глубокая в жизни любовь. Женщиной, которой поэт обязан рождением этого чувства, была Елена Денисьева – племянница инспектрисы Смольного института. И, между прочим, этот факт сыграл главную роль в завязке этой романтической истории.

Дело в том, что впервые встретились они именно в знаменитом Смольном институте благородных девиц, где в 1845 году начали обучение дочери Тютчева от первого брака – Дарья и Екатерина, и где в это же время завершала учебу Елена. К тому же в одном классе с дочерями Тютчева учились и младшие сестры Денисьевой – Мария и Анна. А чуть позже Елена даже подружилась с Анной. Естественно, это удивительное стечение обстоятельств и положило начало знакомству Елены Денисьевой и Тютчева.

В то время, когда поэт впервые увидел Елену, ему было сорок два года, а ей – двадцать лет. В последующие четыре года они встречались достаточно часто, но дальше взаимных симпатий их отношения не выходили. И только в 1850 году они стали видеться не просто как обычные знакомые, а как самые настоящие влюбленные. Конечно, своим свиданиям они старались придать максимальную скрытность, но тем не менее уже в марте 1851 года их общая тайна раскрылась. А так как Смольный тщательно оберегал свою репутацию, то в связи со случившимся сразу же была уволена из института и тетя Елены – Анна Дмитриевна. Кроме того, отец, узнав о связи дочери с Тютчевым, в гневе отрекся от нее и даже запретил встречаться с ней родственникам.

А спустя всего два месяца, 20 мая, Денисьева родила дочь, которую, как и мать, назвали Еленой. Это событие еще сильнее скрепило отношения между влюбленными. Правда, радость рождения девочки была испорчена тем фактом, что, даже несмотря на то, что ее окрестили Тютчевой, она все равно считалась незаконнорожденной.

Рассказывая о развитии романа между Тютчевым и Денисьевой, мы не должны забывать, что у Федора Ивановича в это время была законная супруга – Эрнестина Федоровна, которая родила ему двух дочерей и сына. И, конечно же, на этом фоне встает естественный вопрос, как воспринимала жена любовь мужа к другой женщине.

И как это не удивительно, но Эрнестина, которой в то время не было еще и сорока, в очень трудных жизненных обстоятельствах проявила удивительное самообладание. Так, в течение всех четырнадцати лет она ни разу не показала, что ей известны истинные отношения мужа и Денисьевой. Единственное, что она позволяла себе, это написать в письмах мужу, что он ее больше не любит и им следует расстаться.

Впрочем, в этот период отношения Тютчева с супругой довольно продолжительное время поддерживались лишь благодаря их переписке. Такое случилось, например, с весны 1851 до осени 1854 года, когда Эрнестина с детьми почти безвыездно находилась в Овстюге, а в июне 1853 она уехала в Германию, где и прожила почти год. Кстати, она даже подумывала не возвращаться назад в Россию, но все же нашла в себе силы отказаться от этой мысли. И сделала она это прежде всего потому, что безгранично любила своего Федора.

Это видно хотя бы по отрывку из письма Дарьи сестре Анне о том, как в августе 1855 года Эрнестина встречала Тютчева из Рославля в Овстюг: «Дважды в день напрасно ходила на большую дорогу, такую безрадостную под серым небом… По какой-то интуиции она велела запрячь маленькую коляску, погода прояснилась… и мы покатили по большой дороге. Каждое облако пыли казалось нам содержащим папу, но каждый раз было разочарование… Наконец, доехав до горы, которая в 7 верстах от нас… мама прыгает прямо в пыль… У нее было что-то вроде истерики… Если бы папа не приехал в Овстюг, мама была бы совсем несчастна».

Но даже самое любящее сердце не всегда может выдержать постоянные душевные нагрузки. И, конечно же, Эрнестина Федоровна тоже иногда срывалась. И в 1853 году отношения между ней и мужем настолько обострились, что оказались на грани разрыва.

По этому поводу Тютчев в сентябре того же года писал жене в Мюнхен следующее: «Что означает письмо, которое ты написала мне в ответ на мое первое письмо из Петербурга? Неужели мы дошли до того, что стали так плохо понимать друг друга? Но не сон ли все это? Разве ты не чувствуешь, что все, все сейчас под угрозой?.. Недоразумение – страшная вещь, и страшно ощущать, как оно все углубляется, расширяется между нами, страшно ощущать всем своим существом, как ощущаю я, что оно вот-вот поглотит последние остатки нашего семейного счастья, все, что нам еще осталось на наши последние годы и счастья, и любви, и чувства собственного достоинства, наконец… не говоря уже обо всем другом…» И когда в мае 1854 года Эрнестина возвратилась из Германии, между ней и Тютчевым наступило примирение, хотя и не полное.