Олег Курлов - Невыдуманные истории

В то время театр был весьма популярен, и попасть в него было не просто. Здесь, как известно, в это время работал Владимир Высоцкий. Труппа, возглавляемая Юрием Любимовым, режиссура были горазды на выдумку. До начала спектакля действо начиналось на Таганской площади. Загримированные артисты расхаживали по площади, создавая определенный настрой у будущих зрителей. У входа вместо билетерши стоял человек с ружьем и надевал на штык билеты входящих. Билетов как всегда нет, и мы с другом часа за три подошли к театру, скорее надеясь на чудо. Я предложил навестить главного администратора (с некоторых пор я стал к ним относиться даже с некоторой симпатией). Как помню это, была женщина. Я не стал у нее вымучивать билеты, а просто спросил, не найдется ли для нас какая-нибудь работенка. Ответила утвердительно – во дворе две машины с шестиметровыми досками (пятидесятка), их надо разгрузить и сложить в штабель. Мы с энтузиазмом взялись за выполнение этой работы. Был март, пригревало солнышко, но я, почему-то решил не снимать демисезонное пальто, хотя работать в нем было жарковато, да и перепачкал его изрядно – доски были свежими, смолянистыми. Моего друга “разжарило” – он работал в костюме. За полчаса до начала спектакля мы справились с поставленной задачей. Мой костюм был практически чист. Другу повезло меньше, мало того, что он его весь перепачкал, еще и разорвал по всем швам. Его срочно отвели в костюмерную и наспех залатали большие дыры. Посадили на приставные стулья. Шла премьера спектакля “А зори здесь тихие”. Спектакль произвел на нас достаточно сильное впечатление. После его окончания внезапно гаснет свет. Полумрак. Спускаемся, спотыкаясь, со второго этажа, где был зрительный зал, и испытываем огромную эмоциональную встряску – по обеим сторонам лестницы стоят пять гробов и у каждого по свечке. Мороз по коже. Нам до слез становится жаль пятерых погибших девушек. Так что действо спектакля начинается не только до, но и продолжается после его завершения. Окончательно подавленные, эмоционально опустошенные, молча, возвращаемся в холодное общежитие…

Шел спектакль “Варшавская мелодия”. Я смотрел на сцену и мучился – впереди меня сидел огромный детина и своей широкой спиной загораживал сцену. Посетовал соседке – мол, ничего не видно, не повезло. Соседка мне сказала, чтоб я говорил тише – ведь впереди сидит сам Леонид Утесов. Он только-только оправился после болезни, и сразу же посетил свой любимый театр. Он всегда с удовольствием смотрел все спектакли “Современника”. В антракте я незаметно последовал за Утесовым – он был не один, с внучкой, лет шестнадцати. Вся раскрашенная. Глаза ее были закрыты длиннущими ресницами, и нет-нет она их устанавливала в горизонтальное положение, и на миг приоткрывались ее безразличные ко всему глаза. Мне она показалась далеко не симпатичной. Ее дед действительно выглядел не совсем здоровым.

Как правило, здесь шли спектакли Большого театра и, конечно, сюда было проще попасть – вместимость зала около шести тысяч человек. Уж не помню, какой балет мы смотрели. Я был с другом, Петром из Пскова. Рядом с нами сидел зело, подвыпивший человек, как тут же выяснилось министр из Удмуртии. Разговорились – новый знакомый пригласил нас в шикарную гостиницу, где он остановился, мол, две бутылки коньяка о пяти звездочек нас дожидаются. Но, увы, тому не суждено было сбыться. Министра в тепле окончательно развезло, и он потерял над собой контроль. Впереди сидели две немки, уже преклонного возраста, но сзади они казались стройненькими и нашему соседу по-пьяни они показались, видимо молоденькими и привлекательными – он их стал щипать и лапать, Те, “почему-то” не приняли его “ухаживания” и стали громко возмущаться – все это произошло еще до начала спектакля. Дежурная вызвала милиционера, и тот вывел министра из зала. Больше мы его не видели. Коньяка в этот вечер нам не удалось попробовать. Через некоторое время Петр на сиденье, где сидел министр, обнаружил морской бинокль двенадцатикратного увеличения. Петр не преминул взять этот трофей, и впоследствии, посещая театры, брали, его с собой. Однако без бинокля артисты выглядели куда привлекательнее – на лицах не видно ни грима, ни морщин. Театральные бинокли впоследствии устраивали нас больше…

Впервые на Аркадия Райкина я попал случайно. Тогда еще плохо ориентировался в Москве. После посещения Третьяковки, брел непонятно в каком направлении и когда перешел мост через Москву-реку, то меня начали атаковать прохожие, спрашивая, нет ли у меня лишнего билетика. Я еще пошутил – не в баню ли? Так дошел до театра сатиры, где через полчаса начинался концерт Райкина и его труппы. Оценил обстановку. Дама нервно поглядывает на часы – ждет, видимо, приятеля. Около нее кругами ходит полковник. Значит, билет у дамы есть. Вопрос лишь в том – кому он достанется из нас двоих, если не появится друг женщины. Полковник на минуту отошел в сторону – он отслеживал еще одну ситуацию, и я этим воспользовался. “Неужели, Вы, предпочтете генерала?”, – шутливо ее спросил. Женщина взглянула в мою сторону и заверила меня, что билет в случае чего будет мой. Оценила юмор. Спектакль мне понравился.

Позднее, будучи на курсах повышения квалификации в Ленинграде, я заранее покупал билет на “Венский балет на льду”. Кассирша продала, но с условием, что она в нагрузку продаст еще билет на Аркадия Райкина. Как в нагрузку? На Райкина? “Так кто ж пойдет на этого клоуна”, – парировала она. Мы, мол, ленинградцы его терпеть не можем, и вылила ушат грязи и сплетен на знаменитого артиста. Ничего себе обобщение! Я, конечно, этим был шокирован, хотя позже с такой оценкой встречался неоднократно. После Венского балета, с удовольствием, посмотрел и труппу Райкина. Артист бесподобно талантлив.

На научной конференции нам дали пригласительные билеты на популярную лекцию о гармонии семейной жизни. Лектор смело поставил вопрос о психологии сексуальных отношений и их непреходящей ценности. Доктора и академики только почесывали затылок – где же, Вы, господа психологи, были раньше с вашей ценной информацией, мы, мол, жизнь прожили совсем не так, да и жить остается не так много. Эти вопросы замалчивались в Советском обществе и отсюда масса семейных драм, а то и трагедий. Вопрос аспирантка из Сомали нам показался необычным – “то, о чем Вы нам рассказали, мы проходили в колледже. Меня же интересует совсем другое – как сохранить как можно дольше половую потенцию. Сам этот вопрос поверг ученый люд в еще большее уныние…