Кадзуо Кобаяси - Валерий Гергиев. Симфония жизни

Родители рассказывали, что никто уже не верил в мое спасение, поэтому избавление сразу от трех болезней стало настоящим чудом. Один из наших родственников работал врачом в деревне. Других врачей в округе не было, поэтому неудивительно, что местные жители целиком уповали на него одного. Разумеется, пациенты не обладали достаточными знаниями для того, чтобы отличить профессионального врача от шарлатана. Но все ему доверяли, считая специалистом высокого класса. Обращались к нему не иначе, как «господин доктор», а на главной деревенской площади и по сей день стоит огромный памятный камень в его честь. Говорят, мое спасение, в которое уже не верил даже этот специалист высокого класса, объясняется тем, что я чудесным образом вылечился от непроходимости кишечника. Теперь уже непонятно, было ли мое выздоровление результатом грамотного лечения, которым я обязан «господину доктору», или он просто поставил ошибочный диагноз, но, как бы то ни было, с самого детства мне без конца твердили о том, что я тогда спасся от неминуемой гибели.

И это спасение, как я уже сказал, предопределило мое отношение к людям: я ценю каждую встречу. И с тем, кто приятен, и с тем, кто не очень. С тем, с кем при первой же встрече предвкушаешь увлекательное общение, и с тем, с кем ничего такого не чувствуешь. С важными персонами и с простыми людьми. Первое впечатление может быть каким угодно. Встречая нового человека, я всякий раз задумываюсь о том, какое же удивительное это событие.

На земле живет семь миллиардов человек. Хотя продолжительность жизни увеличилась, даже если очень повезет, она составляет менее ста лет. И то, что за такой короткий временной отрезок мы встречаем одного человека из семи миллиардов, кажется мне чем-то невероятным. Это чудо, которым мы не можем управлять. А раз так – ни одной встречей нельзя пренебрегать. Пусть это прозвучит несколько пафосно, но именно так я отношусь к каждой встрече.

В детстве я очень легко поддавался влиянию взрослых. Как-то учитель в начальной школе сказал мне, что я хорошо рисую. Я в это поверил и даже начал писать в сочинениях, что стану художником. Прошло совсем немного времени, прежде чем эта мечта разбилась вдребезги, но вплоть до средней школы я тешил себя иллюзиями.

Наш классный руководитель, недавний выпускник университета, был влюблен в театр. На уроках арифметики он читал нам вслух отрывки из книг, а когда дело доходило до отчетных выступлений, проявлял невероятный энтузиазм. Из-за этого отношение к нему как со стороны учителей, так и со стороны родителей было неоднозначным, но нам, школьникам, он нравился. Думаю, что секрет хорошей режиссуры как раз и заключается в том, чтобы заставить исполнителя поверить в то, что он играет, а наш классный руководитель воздействовал на нас как истинный режиссер!

Однажды он сказал мне: «А ты здорово пишешь. Тебе нужно стать журналистом!» Сомневаюсь, что он и впрямь имел четкое представление о работе журналиста, но я был ребенком весьма внушаемым, поэтому к началу старшей школы увлекся этой идеей уже всерьез.

Я решил стать специальным корреспондентом и путешествовать по миру. Размышляя над тем, в какой университет поступить, чтобы претворить свою мечту в жизнь, я узнал, что в СССР запустили на космическую орбиту первый искусственный спутник. Само слово «спутник» стало интернациональным, а весь мир поражался тому, что этот грандиозный проект был осуществлен под руководством генсека Хрущёва, который, к слову сказать, был сыном шахтера.

Ну конечно! Если я выучу русский язык, то смогу стать спецкором. Так моя внушаемость в сочетании с авантюризмом предрешили мою судьбу. Немного подучив русский в университете, я стал журналистом NHK, а затем, как и мечтал, был назначен специальным корреспондентом в Москве. Тогдашний президент компании Ёсинори Маэда – космополит, пришедший из редакции газеты «Асахи Симбун» – вызвал меня к себе в кабинет и, вручив приказ о назначении, сказал:

– Ты у нас самый молодой спецкор. Смотри не подкачай!

– Спасибо!

Только представьте себе радость доверчивого юнца, чья мечта стала реальностью!

Широко расправив плечи, я поехал в Москву. Однажды малолетний сынишка местного начальника отдела спросил меня:

– Дядя, а ты ведь важный начальник, да?

– А ты, я вижу, хоть и маленький, но смышленый. А почему ты думаешь, что я важный начальник?

– Так ты же каждый день галстук носишь!

Страна рабочих и крестьян. Галстук здесь – атрибут важного человека. Таким образом, мое представление о собственной важности сразу же было обесценено. А вслед за ней и мои способности в русском языке:

– А почему ты немного по-русски понимаешь?

– Немного?!

– Ну, про картошку ты же не знал.

И правда, в университете мы проходили только слово картофель .

Так я и работал спецкором, «немного понимая по-русски», но во всем своем величии этот язык раскрылся для меня только благодаря знакомству с главным героем этой книги Валерием Гергиевым. Случилось это в 1992 году в святая святых русской культуры, в закулисье Мариинского театра, который тогда еще назывался Кировским. Только что закончился оперный спектакль – время было довольно позднее.

В марте 1985 года, за год до моего назначения начальником московского отдела NHK, 54-летний Горбачёв возглавил СССР – одну из двух супердержав, поделивших мир на два лагеря. Народ, измученный длительным периодом геронтократии, с энтузиазмом принял новый политический стиль Горбачёва, который не читал по бумажке с монотонной интонацией, а открыто и с улыбкой обращался прямо к людям. Даже я, иностранный журналист, ощущал эмоциональный подъем.

Лозунгами новой политики стали «перестройка» и «гласность», при этом введение последней значительно изменило стиль нашей работы. Раньше иностранных журналистов подозревали в шпионаже, но теперь бояться было некого, появилась свобода слова. Да и сам Горбачёв начал активно работать с прессой и целенаправленно отвечать на вопросы иностранных спецкоров.

За год правления Горбачёва страна сильно изменилась. Это было время, когда в мире, поделившемся на запад и восток, все с замиранием сердца ожидали больших перемен. Но немногим больше чем через год с начала его правления эти надежды стали таять. В апреле 1986 года произошел взрыв на Чернобыльской АЭС, но факт аварии СССР признал только после того, как стали поступать запросы в связи с повышенным уровнем радиации в Швеции.

В новостях центральных каналов авария была упомянута только через три дня, да и то вскользь. Ведущая зачитывала сообщение в течение считанных секунд: «На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Погибли два человека. Ситуация стабилизируется».