Кадзуо Кобаяси - Валерий Гергиев. Симфония жизни [litres]

Дорогие мои читатели!

Я очень рад предоставившейся мне возможности обратиться с несколькими словами к любителям музыки и классического искусства – особенно оперы и балета, симфонической музыки. Книга господина Кобаяси написана прежде всего со знанием процесса взаимодействия двух культур – японской и российской. За последние 36 лет я многократно бывал в Японии, а автор книги, в свою очередь, работал в России с начала 90-х годов. Мы встретились с ним в Ленинграде, в 1991-м, на съемках спектаклей Мариинского театра. Тогда японская телекомпания NHK впервые хотела осуществлять записи в высокочастотном формате high definition. Это было «новым словом», и спектакли Мариинского театра выбрали как наиболее желательные. Мы осуществили несколько проектов, в том числе съемки исторических спектаклей «Хованщина» Мусоргского и «Пиковая дама» Чайковского, которые, безусловно, ярко и глубоко представляют русскую оперную традицию, они известны во всем мире и в том числе благодаря записям NHK. Эти записи стали качественно новым шагом в освоении передовых технологий. Мы были среди первых театров мира, которые могли в таком формате запечатлеть свои лучшие спектакли, а господин Кобаяси возглавлял эту миссию NHK в Москве.

Наше знакомство с ним переросло в частые встречи. Во время моих визитов в Японию (начиная с 1993-го и затем почти каждый год) мы узнавали друг друга все лучше и лучше. Особенно важным для меня был приезд господина Кобаяси в Северную Осетию – Аланию, автономную республику на юге России. В детстве, с пятилетнего возраста и до 19 лет, я жил во Владикавказе, где получил музыкальное и общее образование. Мне очень повезло – у меня были замечательные педагоги. Я рос в атмосфере огромного любопытства к окружающему миру, к дикой природе Кавказа – особой гордости края: высокие горные массивы, быстрые шумные горные реки, очень прохладные, связанные с таянием ледников… В десять лет я уже занимался в музыкальной школе, учился играть на фортепиано, а где-то с пятнадцати стал постигать с помощью замечательных педагогов и секреты дирижирования оркестром. Это довольно ранний старт: в пятнадцать лет нечасто будущие дирижеры начинают свои попытки приблизиться к основам профессии.

Меня очень порадовало появление господина Кобаяси у меня на малой Родине во Владикавказе. Мы проводили там фестивали «Мир Кавказу». Кавказ – очень сложный регион, всегда был таким и до сих пор остается: там проживает много разных народов, и ситуация немного даже напоминает ситуацию в районе Тихого океана, где много культур, сильные экономики, богатые древние традиции, но есть не только единства, но и различия. И вот эти же различия на Кавказе дали в самые первые годы моей сознательной жизни, учебы представление о том, что культура может и должна объединять. Но культурные различия, различия традиций, вероисповедания, совершенно естественно, разные языки, разные представления о прошлом каждого народа – это создавало на Кавказе тогда, в 90-е годы, ситуацию весьма непростую.

Книга, написанная господином Кобаяси, основана на его личных впечатлениях от нашего знакомства и присутствия на многих-многих моих концертах – это в основном выступления оркестра Мариинского театра, но я бывал в Японии и с другими оркестрами, приглашавшими меня возглавить такие турне, например, с оркестром Венской филармонии, где я работал, Лондонским оркестром, где я был главным дирижером, Голландским – из Роттердама. Я также работал с лучшими оркестрами Японии, выступал с оркестром PMF [1]: художественным руководителем этого фестиваля являюсь уже лет семь. Я имею богатый опыт выступления не только в Токио, но и во многих других городах Японии – как на севере (Хоккайдо), так и на юге.

У меня огромное количество впечатлений от работы в Японии за эти несколько десятков лет, огромное количество друзей, и я имел возможность не только выступать, дирижировать, не только репетировать и быть поглощенным профессиональными своими обязанностями, но я мог – и это потрясающий подарок для меня – познакомиться и с традициями, и с национальными святынями Японии. Например, я с восторгом отношусь к тому, что в Японии принято снимать обувь при входе в ресторан. Такой ритуал, мне кажется, говорит о том, насколько богатые и глубокие древние традиции у японского народа, и они почитаются и новыми поколениями японцев. Мы с большим восхищением всегда следуем этим негласным правилам, и я каждый раз жду новой встречи с этой замечательной страной.

Совсем недавно, пять лет назад во Владивостоке появился филиал Мариинского театра. Теперь мы бываем во Владивостоке несколько раз в год, и мои друзья из Японии прилетают во Владивосток. Таким образом мы тоже продолжаем наши отношения и обогащаем свои представления о культуре наших стран. Я с нетерпением жду новых встреч с моими японскими друзьями, а также надеюсь, что вам понравится и покажется интересным и любопытным то, что вам предстоит узнать на страницах этой книги.

Спасибо вам огромное за интерес, который вы проявляете к российской культуре, к истории русской музыки. Русские композиторы горячо любимы в Японии: чего стоит только упоминание имени Чайковского! Нас, музыкантов, это очень радует и переполняет наши сердца гордостью, когда мы думаем о том, что спектакли, например, Мариинского театра в Японии всегда вызывают большой интерес – и концерты, и симфонические программы, и оперные, и балетные спектакли. За эти несколько десятков лет в Японии состоялись наши многочисленные выступления, что является, как мне кажется, лучшим примером того, как могут развиваться культурные отношения между нашими странами. Желаю вам всем удачи и здоровья, особенно в это сложное время. Берегите себя! До новых встреч!

В детстве у меня было слабое здоровье. По словам родителей, еще до того, как я пошел в школу, мне поставили несколько неутешительных диагнозов. Говорили, что меня уже не удастся спасти. Чуть позже я узнал о том, что это были за диагнозы, но до настоящего момента не рассказывал о них даже своей семье, потому что привык скрывать. Я решил впервые рассказать об этом здесь, поскольку избавление от тех недугов заложило основу моего отношения к людям.

Мне поставили диагнозы «инфильтрат легких», «непроходимость кишечника» и в придачу – «менингит». Тогда, в детстве, мне больше всего не хотелось, чтобы кто-то узнал именно о нем. Потому что во время детских ссор решающим аргументом, наносившим противнику невосполнимый урон, была фраза «А у тебя – менингит!». Да и сейчас мне так непросто признаваться в том, что у меня и вправду был менингит. Я весьма смутно представлял себе, что же это, собственно, за болезнь такая, но долгие годы не мог рассказать о ней из-за тех детских перепалок. Честно признаться, я и не помню, какие у меня были симптомы. Я вообще теперь редко слышу о менингите.