Дмитрий Галихин - Певец, которого все ждали. Путь к вершине

Но для меня это было все неважно, ведь я понимал только одно: самое большое удовольствие, самый большой кайф – это пение. Удовольствие, когда через оркестровую яму смотрят тысячи глаз, слушают сотни ушей, внимают каждому твоему вздоху, каждой твоей интонации. С этим удовольствием вряд ли что-то может сравниться. И В. Попов, и Ф. Шаляпин, конечно же, это понимали, они ради этого жили. И я жил и живу ради этого, ради публики, ради моих любимых слушателей. Но в чем состоит это удовольствие? Конечно, оно многослойно, как обожаемый мною торт «Наполеон», но, увы, я его очень давно не ел. Да, ведь чтобы выступать, работать на сцене, участвовать в оперных постановках, надо очень во многом себе отказывать. Я уже забыл, когда пробовал алкоголь, когда злоупотреблял сладким и мучным. Ведь все это ведет прежде всего к потере формы, набираемой тобой годами, а потерять которую можно в один миг.

Мой творческий путь, рано начавшийся в Большом детском хоре Всесоюзного радио и Центрального телевидения, не закончился в детстве. Он провел меня через множество испытаний и приключений в большую и любимую профессию, профессию оперного певца. Я познакомился на этом пути с великими певцами, дирижерами, композиторами и артистами современности.

Многое, если не главное, в человеке закладывается в юном возрасте. Я не исключение. Иногда, чтобы понять и переоценить нынешнее, я мысленно путешествую в свои детство и юность. Ищу там ответы на сегодняшние животрепещущие вопросы. Ведь мне довелось еще ребенком встретиться с множеством умных, хороших и бескорыстных людей, преподавших мне бесценные уроки жизни. Без них я бы не стал тем Дмитрием Галихиным, которого вы знаете.

А потом я возвращаюсь оттуда. Сегодня же мы путешествуем вместе.

Самый популярный и известный Большой детский хор Всесоюзного радио и Центрального телевидения СССР можно было понять, только окунувшись с головой в его атмосферу. Мне это удалось сразу, и погружение прошло успешно.

Хотя могло быть совсем по-другому. Сказать, что я пришел туда сам, потому что мечтал с детства о сцене, будет все же неправдой. Да, я любил петь, пел везде и всегда. Жутко ненавидел, когда кто-то из родственников пытался меня взгромоздить на стул и заставить декламировать стихотворение или петь песню. Я считал это каким-то унижением своего детского эго, хотя понимал, что за это могу быть наказан. В нашей семье могли и покарать за подобное свободомыслие. Не столько потому, что у меня были такие сложные родители. Скорее, общая атмосфера в стране и жизни людей не предусматривала такого свободомыслия. Вероятно, это коснулось и моей семьи. Но я всегда допевал песни до конца, и меня слушали.

Помню, как в один из дней моему дедушке надоели мои распевки в его рабочем кабинете. И он дал четкое указание моим родителям отвести меня в какой-нибудь хор. Я рад, что меня не отвели в первый попавшийся хоровой кружок, а по стечению обстоятельств и по инициативе моей мамы разыскали самый лучший в стране детский коллектив, с активными зарубежными гастрольными выступлениями. Да, что греха таить, я очень благодарен моей маме, что она последовала таким мотивам. Ребенок должен увидеть мир.

Но только никто из моей семьи не мог себе и предположить, что между далекими зарубежными странами и поступлением в детский хор, пусть и Всесоюзного радио и Центрального телевидения, лежит огромная дорога длиною в труд, талант, упорство и самоотверженность. Ведь желание петь у меня было, а вот трудиться до седьмого пота, репетировать, учить, заниматься и заниматься в мои желания точно не входило. Но все случается когда-то в первый раз, и эта история с моим поступлением в Большой детский хор напомнила принцип обучения плаванию, о каком я когда-то слышал. Завозят тебя на лодке на середину пруда и сталкивают в воду: доплывет – научился; не поплывет, может и выловят. Никто думать не думал, что у ребенка может быть потом психологическая травма и боязнь воды на всю жизнь. Не волновали такие мелочи.

Вот и со мной было что-то подобное. Никто из родителей даже не задумывался, укрепит ли мою любовь к пению и музыке поступление в прославленный на всю страну коллектив. Разовьет ли во мне творческий потенциал выступление на телевидении, раскроет ли во мне талант исполнителя выступление на самых главных сценах страны. Я помню, как-то раз моя тетя Катя (жена известного авиаконструктора Яковлева) спросила: «Димочка, нравится ли тебе в Большом детском хоре?» Чем абсолютно точно поставила мой чистый и незамутненный детский разум советского школьника в жесткий тупик. Но это было потом. Пройдя через большое количество выступлений, работая рядом со взрослыми артистами, звездами СССР, получавшими за это все привилегии (зарплату я в счет не беру), я уже смело мог сказать: «Да, тетя Катя, нравится! Это моя жизнь, и другой мне не надо!»

Мой первый день в хоре я запомнил на всю жизнь. Вот так взять и спеть перед самым большим и прославленным детским хором в стране. Пусть это мальчики и девочки. Но они уже звезды, прошедшие весь творческий путь большого артиста. Это было невообразимо тяжело. Попасть в хор было очень непросто, я бы сказал, что просто невозможно. Да, можно было воспользоваться связями, по «блату», но руководитель хора Виктор Попов четко понимал, что блатных можно набрать и не одну сотню, а вот кто потом будет петь на правительственных концертах, кто потом будет представлять виртуозность вокала на международных фестивалях. Так представлять, чтобы западные «враги» смогли сказать: «Да, но искусство у вас самое лучшее в мире!»

Виктор Сергеевич Попов (1934–2008)

Выдающийся русский хормейстер, педагог, создатель певческой школы, ученый-методист, основатель нескольких хоровых коллективов и высшего учебного заведения принадлежит к кругу тех, кто определял лицо отечественной культуры. Подвижническая деятельность Виктора Попова почти полвека служила сохранению и развитию традиций русского хорового искусства. Своим трудом и талантом он обеспечил перспективу развития российской хоровой культуры, воспитав несколько поколений певцов, хормейстеров, солистов, педагогов и просвещенных любителей музыки.