Игорь Матрёнин - Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

И вот изумлённый паренек, разинув рот, доверчиво ожидает, что «добрый большой дяденька» великодушно раскроет свою тайну, и превратится он, кроха, в одну из этих надутых машин для тяги. Но «дяденька», привычно ухмыльнувшись, подмигнул кодле приготовившихся к веселью орангутангов и, доверительно нагнувшись к парнишке, начал: «Слушай сюда, малый! Самое главное, это чтобы семечки всегда были в карманах. Грызи постоянно, мышца от них неслабо попрёт. И селёдки ешь, как можно больше, на неё, вообще, налегай!». И снова звучит грохот рыданий от смеха наших «распростецких» крепких ребят. Бедный парнишка и знать не знает теперь, верить этому авторитетному мужчине или зло посмеялись над ним эти «богоподобные существа». Недальновидные вы придурки, ведь могли бы и помочь правильному человечку, быть может, великую смену вы только что вырастили бы себе, но вам бы, понятное дело, лишь весело ржать-гоготать! Как это, всё-таки, непедагогично… Но если уж обойтись без этого пафоса укоризненных причитаний, то, чего говорить, сие было крайне смешно, реально, братцы, очень и очень смешно!

В каждой качалке, само собой, существует свой доминирующий самец. Он, как и в живой природе, как правило, явно превышает всех остальных по габаритам, жмёт какие-то умопомрачительные веса, рельефен, как греческая статуя и обязательно феноменально харизматичен. У него просто обязано иметься всё и сразу – улыбка туповатого красавчика Ван Дамма, «строгий адик» (сиречь сугубо фирменный костюм «адидас»), самый модный ёжик на башке… Но тут должна быть и одна весьма тонкая грань – однажды выкрашенные кудряшки на макушке нашего «главного» чуть не стоили ему звания вожака стаи, и «педиковатые кудельки» были поспешно заменены на «пацанский» стандарт. Ну ещё, конечно же, желательно ровный шоколадный загар, пару почётных мест на «почти европейских» соревнованиях и лучше, если бы имелся хоть «на копеечку», но некий криминальный налёт – отсидка «на химии», ну или «на край», сойдёт и скромный «условный» срок.

Всеми этими блестящими качествами, без сомнения, обладал бесспорный лидер братства сиятельный Андрей. Всегда за советом именно к нему уважительно подходили «обломы» помельче, и он нарочито спокойным тихим гласом «авторитета» разъяснял, поучал и наставлял.

Но случилось страшное! Даже я, которому начихать было на всю это шутовскую иерархию, да и накачаться-то у меня ни фига не получилось – так, стал чуть покрепче, да вдоволь «навидался видов» от ранее незнакомой мне прослойки, но даже я не знал, куда деть глаза при виде происшедшего.

Дело в том, что в наш город нежданно-негаданно переехал качок-варяг. Естественным для него первым шагом было не устройство на работу или учёбу в вечерней школе, а немедленное включение в местную культуристскую жизнь. Когда он небрежно вошёл в пропахший потом зал, наступила мёртвая тишина. Чувак был огромен! Нет! Слово это, конечно, не то! Он был, будто персонаж мультика про супергероев, таких людей в реальной жизни просто не могло существовать. Дельтовидные мышцы его были размерами в две хороших человеческих головы. Он закрывал собой солнце, и золотое сияние исходило от него самого…

В углу привычно жали от груди. Веса были запредельные, зубы скалились от натуги, мышцы жутко напрягались и качки зверино рычали. А этот «из комикса» тип спокойненько так дождался своей положенной очереди и играючи проделал с этим бесчеловечным весом подход «французского жима». Прошу не путать сие достойное упражнение с «французскими» поцелуями и прочей «лягушачьей» любовью – «французский жим» это всего лишь благородный жим штанги, но только не от груди, а ото лба. Упражнение становилось от этого раз в пять труднее, и вес, само собой, опасливо снижался.

Невозможно описать реакции «местных» на это «показательное выступление» дерзкого новичка. Он задиристо прошёлся, покачивая мясом, по притихшему залу, вынул разбрызгиватель для воды, коим заботливо ублажают прихотливые капризные растения и, глядя на себя в зеркало, и делая «совсем не добрые глаза», обильно разбрызгал живительную влагу себе по свирепому лицу и всему, «что называется фигурой».

После этой второй «акции устрашения», он немедленно перешёл к решающей третьей. Он профессионально быстро выцепил «самого-самого» в качалке и небрежно предложил зашатавшемуся уже вожаку-Андрею посоперничать по части «армрестлинга» или, проще говоря, побороться на руках.

Андрей уже всё давно понял и понуро брёл к своей моральной гибели медленно, словно на эшафот. Был принят обоюдный классический упор и наш «батюшко-красавец» был размазан за полсекунды, чуть не получив зверский вывих. Дальше понеслось обыденное и нудное для таких неловких ситуаций: «Не-не-не, я просто не успел приготовиться, ты рано рванул…». «Монстр из Преисподней» спокойно и невозмутимо предложил повторить публичную казнь ещё. Терпеливо дождавшись полного приготовления сломленного уже духом спарринг-партнёра, «робокоп» демонстративно спросил: «Ну сейчас-то ты готов?». И получив затравленный утвердительный ответ, ровно так же, как и в первый заход в долю мгновенья уложил бывшего уже «предводителя Команчей».

Сгрудившиеся вокруг чудовища поменьше осознали теперь уже окончательно и навсегда, что их «Акела промахнулся». И наш местный Петросян тут же издал ехидный писк шакала Табаки в виде фразы, «ставшей теперь канонической»: «Слышь, Андрюх, а ты его в шашки обыграй, может, в них получится!». Самый быдланский и саркастически-ядовитый хохот бандерлогов высшей категории обрушился на опустившиеся, когда-то самые мощные плечи района поверженного Андрея.

Король коварно был низвергнут и предательски забыт. Но «новый император» оказался на самом деле чуваком вполне себе весёлым и миролюбивым. Он почему-то не стал устраивать резонной в такой ситуации «тюремной» деспотии и просто, без выкрутас и с наслаждением «качал мышцу».

Правда, непостоянные «бандерлоги» подобострастно «кучковались» теперь уже вокруг нового и прекрасного Атлетического Бога.

Я, скорее всего, вновь неприлично повторяюсь, будто старенький дед-маразматик, но однажды, «в молочной нашей юности» мой тогдашний «по-хорошему» чокнутый гитарист Лёшка Каулин «выдал мне во временное пользование» (годика на эдак два) отцовский советский катушечник. И что ещё важнее, плюс к вожделенному магнитофону все драгоценные ленты с музыкой такой затейливой и в таком противоестественном количестве, что это уже было не просто чем-то банально «необыкновенным», а без сомнения, «игриво указующим перстом судьбы», если хотите. Ну а если уж не хотите, то хоть попытайтесь, да попробуйте осознать то «кое-что», случившееся со мной: в тогдашнем «Совке» провинциальному подростку – и всю пёструю до безумия историю «рокенрола» в одно мгновение! Чудо, Божественный Подарок! И я вовсе даже не собирался развязно пошутить сейчас.