Игорь Матрёнин - Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

Уж извиняйте, граждане читатели, за длинную ремарку, но так всегда оскорбительно больно за своего братана-музыканта, хотя, согласен-согласен – выговорился я довольно ядовито.

Так вот, пирожковая тетёха внимала «иноземному искусству» в точности так, как я и гневно подметил чуть выше. А работал-то «ковбой» как раз за пару пирогов, причём лабал виртуозно и долго, а подлая тётка всё слушала и слушала, однако же, жратву не выдавая – «пускай сердешнай как следоват сыграт!». А он и бесконечно жарил, заглядывая ей в маленькие жадные глазки, словно ресторанный скрипач во время персонального соло на день рождения богатого юбиляра.

И до того страшно и противно было лицезреть эту уличную бесовщину … Да ты же должна была так, без этого марафонского представления угостить его, он же не завтракал, старая ты карга!!! Но нет, она с поспешной радостью согласилась на его наивное предложение и внимала, что называется, «с двойным оттягом». Эх, тётя, тётя… Эх вы, люди добрые…. Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет – давно и точно сказано, и сказано не просто так!

Все мы временами пытаемся представить из собственной малозначительной персоны нечто грандиозное. Потом очень стыдно. Но волна воодушевления, что порой сшибает с ног в минуты чарующего самообмана, заставляет забыть об этом жгучем стыде. А он настигнет, обязательно накроет и всенепременно накажет. Будет страшно неловко, но! Остановить себя в эти упоительные моменты не по силам нам, слабым людишкам. И вот уж несётся поток полуправды, в которую сам страстно веришь, а вот слушатели… Они жалеют тебя. В лучшем случае.

Пафосно приводятся списки имён и фамилий еле знакомых «селебрити», небрежно демонстрируются номера телефонов известных музыкантов и артистов, с которыми виделся полтора раза, и даже (какой же всё-таки позорище) совершаются в их адрес прилюдные показательные звонки. На вежливый вопрос «а на чём вы играете?» следует высокомерное, но не совсем честное: «Да на всём!». И, конечно же, происходят порой и многие другие чудеса человеческого духа. Примеры? Что ж, попробую.

2004, Москва, МДМ, ждём великого Джона Зорна и его Electric Masada. Ожидаем, признаться, долго, но люди приехали уважаемые, терпеливо сносим и считаем часы и минуты мучительной отсрочки.

В зале – расфуфыренный бомонд, как, собственно, и должно быть, когда приезжает такой «странный и элитарный», а стало быть, «престижный» артист. «Понтонуться» после такого мероприятия можно на всю катушку, так что «все здесь, там – никого».

Я на первом ряду, билетик подогнал сам Леонид Бурлаков через знаменитого импресарио Александра Чепарухина, ну, мол, «звезда будущая, вот, пожелали-с, надо помочь мальчику». «Звезда» была в развалившихся ботах и в курточке, аля «Усть-Илимск рулит».

Начало выступления затягивалось уже просто неприлично долго. Рядом, чуть выше располагались весьма именитые артисты и маститый музыкальный критик с очень симпатичной спутницей. И вот я вновь компетентно узнаю ́это непреодолимое желание дать «влиятельную фигуру» перед молоденькой барышней, ибо «сам этим грешен зело».

Вальяжным критиком небрежно достается мобильник, и он томно произносит: «Саш, ну что такое-то? Почему не начинаете? Давно пора уже!». По всей видимости, это была сугубо доверительная беседа с организатором выступления – тем же маэстро Чепарухиным. Далее после такого запанибратского спича уж вообще должно было следовать логичное, ну то есть, второй повелительный звонок: «Джон, ну я не понимаю, в чём дело-то?! На сцену все и быстренько!».

Глаза приятной спутницы наполняются трепещущим уважением и безмерным восхищением! Работает, братцы! Ещё как работает! Сам тысячу раз проверял…

Далее был концерт. Он был не то что великолепен, он был божественен! На сцене только звёзды «даунтауна», назову только, на минуточку, великого Марка Рибо́! Гениальные музыканты на наших глазах творили запредельное! Был даже бис, которого быть не могло по определению, ибо экстравагантный Зорн не признает «бисирование» артиста, как класс.

Но! Дождавшись стихания шквала громогласных аплодисментов, мэтр музыкальной журналистики очень отчетливо, чтобы слышали все, капризно подытожил: «Лично я разочарован…». А? Каково?! Я был просто сражён и восхищён одновременно! Это, думаю, была одна из недосягаемых вершин «пускания пыли», я лично так бы не смог!

Однако, имеется ещё один конкурирующий эпизод в смысле «во все стороны понтов»… Ко мне в музыкальную лавку категорически заявился некий тип в вызывающе дорогом костюме, с фианитовыми запонками, сияющими, словно твои бриллианты. Он страшно долго и жутко нудно отбирал в высокую, самодовольную стопку самые дорогущие и раритетные релизы, и в конце буржуйского процесса элегантно отодвинул её чуть в сторонку.

А я ведь почти купился на его дутое фуфло! Но этот его подозрительный жест сразу разрушил все мои плотоядные надежды – я был уже слишком опытен в психологии псевдопокупателей. Я просто ждал яркого аргумента для отсрочки этой небывалой покупки.

И она, разумеется, не заставила себя долго ожидать: «Знаете, я зайду попозже, молодой человек! Меня лично всё устраивает! Просто я ведь не один. Я должен провести совещание с моими швейцарскими друзьями!».

По-моему, я просто громко рассмеялся ему в лицо. Тут уж не до политкорректности и «корпоративного этикета»! Это – круто! Сие заслуживает самого искреннего уважения! Когда «понты» убоги настолько, это уже становиться искусством! Салют вам, гениальные понтярщики! Виват вам и неугасаемая Слава!

Как же я мог забыть эти две прелестные истории из «сердитого» детства?! Когда я сейчас забегаю в самый обыкновенный угловой магаз, чтобы купить там дешёвого порошкового «пиваса» в исполинских пластмассовых флягах или соевых пельмешек категории «по тридцать семь рублей», я всё же не могу мимоходом не отметить неприличного изобилия жратвы и бухла на буржуйских прилавках. И невозможно уже теперь поверить, как это могло быть, когда на тех же, но тогдашних социалистических лотках зияла жуткая фантасмагорическая пустота.

Я помню белое лицо пианиста Лёхи Богданова, который не мог найти пачки папирос в пустом голодном городе. Всё не по-осеннему морозное утро он, бедняга, рыскал по ларькам в поисках хотя бы одной сигаретки поштучно. Да-да, была такая дикая практика в годы пугающего отсутствия ВСЕГО! И для нёго, отчаянного курильщика с двадцатилетним стажем это было пыткой почище какой-то там жалкой средневековой инквизиции. Он жаловался, что задыхается, что голову его, словно металлическим обручем, сдавливает что-то жуткое со всех сторон. Я просто не мог выдержать вида его адских мучений и малодушно сбежал, так как помочь тогда не мог совершенно ничем…