Е. Калло - Театральные записки (бриколаж)

Ну, вот, мои дорогие, наконец, написала вам большое, весёлое письмо.

Теперь буду спокойно спать. Завтра в 9 утра съёмка, надо хорошо выглёндать.

Целую вас, мои милые, и люблю, – вы это знаете.

Ваша Зэмэ.

сентябрь 1975 г.

Здравствуйте, мои девчухи

Сезон мы открыли очень смешно. Явились мы все утром десятого сентября, а перед театром стоит толпа людей, составляющих список на очередь за билетами на «Дачники». Ещё распределение ролей не вывесили! А они уже в очереди! И ведь ходят по ночам отмечаться! Гога [7] Гога – Георгий Александрович Товстоногов (1915–1989), с 1956 года главный режиссёр БДТ – Ь11р8://Ьй1.8рЬ. ги/о-театре/память/товстоногов-георгий-александрович/ нам сказал на открытии сезона, что мы заняли в каком-то соцсоревновании второе место. На что, естественно, мы все завопили: А кто же первое?! Оказалось – МХАТ, театр Вахтангова и Московский ТЮЗ.

Тогда наш Гога, в присутствии каких-то больших ответственных шишек сказал нам:

– Что касается второго места, я вспоминаю приезд в нашу страну великого американского музыканта Стерна. Ему задали вопрос: – Как вы относитесь к нашему скрипачу Ойстраху?

– О! – сказал американец, – Ойстрах – это вторая скрипка мира!

– А кто первая?

– Да первых-то много!

Конечно, были бурные аплодисменты.

Сейчас Он репетирует «Холстомера». Ребята, это гениальные репетиции! Я два раза заглянула в зал, и у меня родилось только возмущение, – почему его репетиции не снимают на киноплёнку?

Этого же никто никогда не увидит!

Он вдохновенен, как ребёнок, непосредственный, заводной, остроумный, сам играет, стоя в зале, всех лошадей подряд, – и так смешно и трогательно, – просто до слёз. Когда я смотрю на него на всех репетициях, – какое счастье мне выпало в жизни, – работать с таким гением в чистом виде.

Кто-то про него сказал: Он патологически гениален. И это правда, если патология – отклонение от нормы.

В июле мы будем на гастролях в Москве. Почему-то высокий начальник сказал нам – на отчётных гастролях.

Повезут даже «Три мешка». Тоже очень смешная история. Нас не включили в фестиваль, посвящённый Дню победы. Но всё-таки жюри видело этот спектакль. То ли совесть их заела, – но они дали дипломы Юре Демичу, Олегу Борисову и композитору Гаврилину…

1976 г. [8] Под * – письма датированы адресатами писем – А. Слёзовой и Е. Логиновой.

Здравствуйте, дорогие мои девчухи!

Как всегда, долго не писала вам.

Но это тот случай, когда вы не должны на меня обижаться, а можете только порадоваться. Столько работы, работы, работы!!! Репетирую одновременно две роли в театре! Такого уж давно не было! Наверное, вашими молитвами. Роль докторши в «Дачниках» и роль на моей неизменно-любимой Малой сцене в пьесе нового, удивительно талантливого автора Аллы Соколовой, актрисы Ленкома, в постановке Серёжи Юрского. Пьеса замечательная, как и сам автор, с которой я ещё не знакома, – она нас боится, поэтому отказывается приходить на репетиции. Пьеса называется «Фантазии Фарятьева». Очень она вам понравится. Она, естественно, вдали от «генеральной линии», как и все её персонажи, а их всего пять. И что самое замечательное, – один мужчина, т. е. Фарятьев. И четыре! женщины. Все персонажи прекрасно чокнутые люди, «как же и не мы».

Когда мы прочли пьесу по ролям, все обратили внимание, что ни разу не упоминается слово «деньги», чего за последние 20 лет в нашей драматургии не наблюдалось.

Это уже третья пьеса, написанная автором, но ни одна ещё нигде не ставилась.

Теперь, когда мы уже репетируем её, – просит Олег Ефремов, Галя Волчек, – очухался главреж Ленкома Опорков, – как же так! – где-то идёт, а не в своём театре! – А ведь читал и ничего не понял. Она всем отвечает, – сначала будет спектакль в БДТ, а потом, – пожалуйста. Товстоногов Г. А. утверждает, что лет через пять она будет первым драматургом в стране. Чтобы вы поняли, какая это пьеса, и какой автор, расскажу вам про один звонок ей из «верхов», прочитавших пьесу.

– Поздравляем, вас! Пьеса очень понравилась. Поздравляем ещё и с тем, что её ставят в БДТ! Ну, теперь за Вами подарок съезду!

– Ой! Подарок?! Ой! А у меня и денег нет!

Вот и вся пьеса такая.

Это, в общем, володинская интонация, его направление, но уже в продолжение, и в ни на кого непохожем.

Обе роли я получила хором с Заинькой, – Эммочкой Поповой…

28.12.1976 г.

Девчухи мои дорогие!

Послала вам с моим болгарским другом Борей Лукановым [9] Боря Луканов – Борис Луканов (1936 г.), заслуженный артист Болгарии. фотографию и несколько строчек текста, писанного прямо на вокзале.

Теперь, как говорится, подробности письмом.

Это прекрасный артист из Варненского театра и прекрасный человек, в чём вы убедитесь сами. Биография нашей дружбы такова: когда-то в годы благополучия (Надо же! Было такое!), я отдыхала на Золотых песках. Боря и его очаровательная жена Мэри окружали меня такой заботой и вниманием, на которые способны только болгары. Целый месяц прошёл, как в сказке. Или я у них дома в Варне, или они у меня на Золотых песках. «Сколько было на меня ухлопано денег», – об этом я даже не говорю. С тех пор, а тому уже восемь лет, ежегодно я получаю от них вызов на приезд в Болгарию вместе с сыном, бесконечные посылки с кофточками, колготками, конфетами, открытками, поздравлениями.

Правда, один раз мне представилась возможность хоть чем-то их отблагодарить, – они приезжали в Ленинград на неделю, – всё, что могла, я сделала. Но это всё настолько мало.

Сейчас он приехал в Ленинград 28 ноября, а нашёл меня только вчера на спектакле, и сегодня уезжает в Москву лечиться.

Был на лечении в разных заграницах, – ничего не помогает. В Москве обещали не вылечить, а приостановить болезнь, чтобы сохранить правую ногу, которая ещё не отнимается! Очень вас прошу, девочки, просто оказать ему внимание.

Жить он будет у своего консула. Покажите ему Москву, всё, что вы в ней любите и знаете. Если его положат в больницу, – по возможности, навещайте.

Сколько у меня друзей болгар, и всегда я перед ними в неоплатном долгу, – так как-то складываются обстоятельства. Напишите мне обязательно о нём. Мы успели поговорить вчера в антракте, и сегодня на вокзале в присутствии его товарищей не очень друг о друге распространялись, но у меня осталось какое-то гнетущее ощущение, что он прощается с жизнью. При встрече я его даже не узнала. Может быть, это мои «Фарятьевские дела», – предчувствия и усложнения, но они тоже имеют право на существование и существуют.

О себе? Всё в порядке. Ковыляю. Играю с наслаждением.

Первый раз пришла в театр, – собралась вокруг толпа измученных, серых, постаревших лиц, смотрят на меня глазами узников и жалобно, с тихой завистью, повторяют: Господи! Какое у тебя просветлённое лицо, какие светящиеся глаза, как будто пришла к нам из другого мира!