Роман Пузырев - Эссе для потомков

Когда мне было 4-5 лет, мы приехали в очередной раз с отцом к деду в гости в Заринск. У деда был свой дом на несколько комнат с летней кухней и крыльцом, от крыльца шла тропика к забору и калитке, в двух метрах от крыльца стоял уличный умывальник без раковины, то есть можно было омыть руки, ноги и вода стекала на землю, где была под умывальником в дождливую погоду небольшая лужица. Перед отъездом папа постирал и погладил все мои вещи (тогда стиральных машин в деревнях не было), одел меня, надел туфли, почистил их, запачкал немного руку кремом для обуви и спустился с крыльца к умывальнику, чтобы помыть руки. Я же решил, тоже как папа, помыть руки и побежал с крыльца к умывальнику, недавно как раз прошел дождь и земля, точнее глина, была сырой, и я поскользнулся и упал со всего маху своей маленькой попкой как раз в маленькую лужу под умывальником. Отец подхватил меня и шлепнул по попе. Я расплакался, не от шлепка конечно, а просто от ситуации и испуга, как всегда обычно делают в таком случае почти все маленькие дети. И тут произошло то, что запомнилось мне на всю жизнь и стало для меня уроком. Дедушка стоял в это время на крыльце, он вышел нас провожать, и все видел. Он сказал: «Генок, ну-ка иди сюда!» и поманил к себе рукой. Отец с опущенным носом медленно подошел к деду. Дедушка поставил батожок (клюку, ему тогда уже было 70 лет) и сказал: «Ну-ка повернись!». Отец с послушанием повернулся, и дедушка шлепнул его по попе. У меня при наблюдении за происходящим слезы пропали сразу, глаза делались все больше и больше и рот открылся. Дедушка дал понять, что если что, то у меня есть, кому заступиться тогда. Мне же послужило уроком послушания, как нужно любить и уважать родителей. Я и отца полюбил еще сильнее после этого случая, и деда запомнил с уважением на все свою жизнь. Отцу, правда пришлось быстренько еще раз постирать и погладить мне шорты, но зато мы успели во время на поезд и получили моральное воспитание от мудрого дедушки и потом часто вспоминали этот незабываемый эпизод в нашей жизни.

Немного позже этого случая произошел еще один, который также запомнился мне. Только что прошел теплый, летний дождь и выглянуло яркое июльское солнышко. Я играл с ровесниками на улице и мы, как раз были на подъездном крыльце (вход в подъезд был под бетонной крышей, которая держалась на трубе и бетонной плите с другой стороны, а задом опиралась на дом – это стандартный, типовой подъезд во многих хрущевках). Играли в какие-то игры, и я всем говорил, что сейчас приедет мой дедушка – фронтовик (отец поехал встречать его на вокзал, и я ждал их). И вот из угла дома вышли и двинулись к нам на встречу папа и дедушка. Дед Ефим был в пиджаке с медалью (были еще маленькие соединённые и одна большая) и шляпе, медаль на солнце переливалась, и он был необыкновенно красив, меня наполняла гордость, и я всем сказал: «Вот он!» и побежал обнимать и целовать деда. Потом мы пошли домой и там произошел интересный эпизод, который я вспоминаю и в зависимости от возраста все больше понимаю. Мы находились в зале, я и папа были на диване, диван был обыкновенный, двуспальный и в этот момент был разложен. Дедушка сидел за журнальным столиком на деревянном кресле. У меня возникло, помню, непреодолимое желание спровоцировать отца, чтобы дедушка за меня заступился, потому что после того случая у умывальника мне хотелось в живую ощутить поддержку и «одержать победу» над папой. Потому что когда мы с отцом баловались, играли, то он побеждал, и хотелось алаверды. Получилось неожиданно для меня по-другому. Я не знал, как спровоцировать отца на применение, каких либо действий против меня, потому что они вели непринуждённую беседу с дедом. И тут мне пришел в голову план: я начну папу пощекотать, а он станет щекотать меня, а я заплачу, и дедушка заступиться и папа снова получит. То, что я решил заплакать, казалось мне, что взрослые поймут «правильно», мне до этого соседские девочки сказали, когда я с ними играл в «щекоталки», что если сильно расщекотать ребенка, то он может умереть и я принял эту гипотезу за чистую монету. В общем, в момент, когда я придумал этот план, я был уверен в его 100% действительности и все произойдет именно так, как я запланировал. Первые 80% процентов моего заранее запланированного дела прошла именно так, как я и хотел: я стал щекотать папу он меня и потом я захныкал, но потом пошло не по моему сценарию. Мое поведение расстроило папу и самое главное дедушку. У деда на его лице и интонации я тогда прочел, казалось какое-то полное разочарование и самое главное его слова в этот момент, как констатация приговора показались мне: « Гена, ты смотри – , небольшая пауза и медленное, небольшое мотание головой и строгим, тихим и каким-то даже метастатическим голосом,– не балуй, второго такого не будет!». И всё! Мой план провалился и ситуация уже где-то в другой галактике и я там просто умираю от стыда. На диване было какое-то покрывало, и я забрался под него и от стыда не вылезал, мне было в этот момент и жаль, что так получилось, и я понимал, что и извинятся уже поздно, да и никто и не послушает, что я это все специально задумал совсем для другого безобидного эффекта. Так я пробыл под покрывалом пока они не ушли на кухню. А слова эти я помню и теперь, и понимаю, как в них было много зарыто смысла. Ну, а с теми эмоциями показало, как дед любил и меня и своего сына и не просто переживал за наше будущее, а давал как будто наказ нам, чтобы мы более ответственно относились каждый не только к своей роли в жизни – я сына, а он отца. Для папы он хотел, скорее всего, донести, что в вопросе воспитания меня нужно быть по серьёзнее и «не упустил», как говорят меня. Самое главное еще и серьезней были вообще, и бережнее, и правдивее друг другу. Ведь сама моя авантюра прочиталась легко и по идее была уже не честной к самому дорогому человеку, к отцу, с самого начала задуманная на обмане и подставе какой-то. Не надо стремиться обманывать близких людей – это подло не только к ним, но и к самому себе. Все начинается с малого и если сразу это не понять, то потом будет только хуже для всех, а к себе, к своей любви, а значит и к своим любимым нужно всегда относиться ответственно и даже более ответственно, чем к чему-либо вообще. Спасибо любимому деду за урок!

Помню, к 20.03.1987 года мой брат купил электрическую бритву в магазине, чтобы вместе со мной подарить отцу на День Рождения. Отец тогда должен был прийти с ночной смены, он приходил в 09:15 всегда и мы его ждали, готовили сюрприз, чтобы, как только он войдет в дверь, мы выйдем из комнаты и поздравим его с Днем Рождения. Когда отец вошел в дом мы, не дожидаясь пока он разденется, выскочили из комнаты, мама из зала и принялись радостно поздравлять, целовать папу, подарили ему бритву. Он обрадовался подарку и был в этот момент счастлив, его глаза говорили об этом. Вдруг в дверь позвонили, отец открыл дверь, и женщина в костюме почтальона сказала: «Вам срочная телеграмма!». Папа расписался в получении и ему передали телеграмму. Мы радостно спросили: «Что, кто-то еще поздравляет?!». Отец развернул и прочитал телеграмму и вдруг изменился в лице, радостный блеск сразу пропал куда-то из его глаз. Мы, уже видя его реакцию, осторожно спросили: «Что там…?» На что он выдохнул и сказал: «Люба собирайся, отец умер, поехали». Вот такой неожиданный и печальный сюрприз произошел на День Рождение отца, когда ему исполнилось 32 года. Он даже не раздевался, мама быстро собралась, спросила только: «Ромку будем брать с собой?» – «Нет, не надо, пусть дома остается, в школу пусть идет» – что-то в этом роде, уже тихим, расстроенным голосом ответил папа. Я попробовал напроситься, но понял, что в этом случае лучше не капризничать и в итоге остался дома. Родители взяли документы, самое необходимое и тут же уехали на Алтай хоронить деда Ефима. Это была первая моя потеря близкого мне человека в моей жизни. Я, помню, взял в школу конфет одноклассникам помянуть дедушку, тогда я уже понимал, что значит, человек умер и больше его не будет в моей жизни, мне действительно тогда было грустно до слез.