Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 2. Мои университеты

Недостатка продуктов в магазинах Челябинска не было. Особенно много было озерной рыбы, поскольку рядом полно озер. Одно из них, Смолино, было в черте города, в Тракторозаводском районе. Я только один раз был там и запомнил только, что рядом с этим озером хвойный лес или лесопосадка – отсюда и название озера. Еще мне в Челябинске понравилось то, что и летом, и зимой продавалось мороженое, много было кафе-мороженых. Я бывал в этих кафе – в довольно просторном помещении стояли столики, на которые официантки приносили в специальных чашечках мороженое разных сортов (их было не менее пяти).

Зима 1953—1954 года была для меня достаточно холодной, так как зимы в Украине, откуда я приехал, гораздо мягче, а в Челябинске температура зимой доходила до -35 градусов. Большинство мужчин ходили в шапках-ушанках, но уши у шапок никто из них никогда не опускал даже при сильном морозе и ветре. Все старались разогреть уши руками.

Я уже отмечал, что в Челябинске на улицах было очень много пьяных людей – как мужчин, так и женщин. Рабочие завода, выходя из проходных, сразу старались выпить хоть рюмку водки в расположенных по всей длине забора между заводскими проходными ларьках, цепь которых тянулась от одной трамвайной остановки до другой. Я любил летом ходить пешком путь от завода до соцгорода. Эти 4 километра пути – санитарная зона между заводом и городом, дорога была с бетонным основанием, покрытым асфальтом. Несколько раз на этом пути мне попадались пьяные женщины, валяющиеся в кювете. А однажды я обогнал парочку девушек, одна из которых предложила мне себя за 5 рублей. Я понял, что эти молодые девчонки – рабочие треста «Челябметаллургстрой». Зарабатывали они немного, да и вообще строительные рабочие зарабатывали меньше, чем рабочие металлургического завода.

И завод, и соцгород начали строиться во время войны. Завод строился с полным металлургическим циклом и по новейшей технологии, хотя мартеновское производство стали к тому времени уже устарело, а доменное производство было самым современным и к тому же очень экологичным. Тем не менее, производство кокса в коксовых батареях было недостаточно экологически чистым – воняло ужасно, между прочим. В соцгороде также строились современные многоэтажные дома и современная инфраструктура: водопровод, канализация, электричество, газ, централизованная отопительная котельная. Также были построены несколько школ, детских садов, дворец культуры, два кинотеатра, здания металлургического техникума и металлургического института, больница, поликлиника (как ведомственная, так и муниципальная). Соцгород, как и завод, все время строился – огромный строительный трест «Челябметаллургстрой» строил как соцгород, так и цеха завода. Тем не менее, жилья не хватало – всё еще существовали два поселка, находящихся недалеко от соцгорода и завода. Они назывались «Шанхай» и «Копай-город». Я не был в первом, а во втором был и увидел там обыкновенные вырытые землянки, в которых жили люди с 1941 года. Говорили, что и «Шанхай» точно такой же. Там не было никакой инфраструктуры – землянки топились самодельными печами, ни газа, ни электричества, освещение керосиновыми лампами. Эти поселки подлежали расселению и уничтожению, но, когда я там был, люди всё еще в них жили.

Недалеко от места, где находились два наших финских домика, был поселок под названием Першино, в котором жили эвакуированные украинцы. Вот этот поселок был чудесным – там были сады, огороды и достаточно приличные частные домики. Кстати говоря, до приезда украинцев в Челябинск почему-то считалось, что там не могут расти помидоры, яблони, груши и сливы. Приехавшие из Украины люди не знали этого и стали высаживать и сады, и огородные овощи. Оказалось, что все растет.

Я проработал на челябинском заводе до октября 1954 года. Завод работал плохо, не выполнял показателей, заданных ему главком, и зарплату нам не платили. Последние полгода, начиная со второго квартала, я не получал зарплату, а получал только аванс. Моя зарплата была 1000 рублей в месяц, но я получал только 300 рублей аванса и ничего более. С рабочими же рассчитывались полностью.

Тем временем я собирался в армию. Передав Оськиной по акту свой цех, я простился с работниками завода и персонально с Рябицевым. Завершив все свои дела на заводе, утром 4 октября я вместе с мамой был в сборном пункте областного военкомата. Там уже был представитель войсковой части, в которую нас направляли служить. Звали его капитан Репкин. Он построил нас, 30 человек спецнабора, и назвал войсковую часть и ее почтовый адрес, чтобы наши родители знали, куда отправлять письма, и велел собираться в путь.

4 октября 1954 года я ехал в пассажирском поезде Владивосток – Москва в город Киров на службу в Советскую Армию. По словам работников Челябинского областного военкомата, мы, 30 призывников по спецнабору, первые будем ехать в пассажирском поезде. Они сказали, что из областного военкомата всегда отправляли призывников в товарных вагонах. Более того, за неделю до нашего отъезда Челябинский областной военкомат отправил 800 призывников эшелоном, состоящим из товарных вагонов и одного пассажирского вагона, в котором размещались вооруженные солдаты – охрана эшелона призывников. А нас впервые отправляли служить в пассажирских вагонах и без вооруженной охраны.

Меня призвали в войска ПВО – Уральский военный округ, Уральская армия ПВО. Я ехал служить в армию не добровольцем. В какой-то степени призыв в армию для меня был принуждением, но я нисколько не огорчался. Я сравнивал свою прошедшую жизнь и все невзгоды, перенесенные мною до призыва в армию, с тем, что мне предстояло пережить. Главным преимуществом армии для меня в то время было то, что там будут кормить. Еда до сих пор была главным в моей жизни. За время войны я наголодался на много лет вперед. До августа 1953 года я считал, что человек не может сказать, что он наелся досыта. А в армии регулярно кормят, и это меня устраивало полностью. Все остальные армейские трудности и возможные лишения меня нисколько не пугали. Я ехал служить в армию почти с удовольствием, во всяком случае, с оптимизмом.

30 человек призывников – это был спецнабор, все призывники со среднетехническим образованием различных специальностей. Сопровождал нас представитель войсковой части капитан Репкин. Еще на вокзале в Челябинске он сказал, что мы едем в город Киров, войсковая часть №21491, проходить службу будем в 36-ом отдельном радиотехническом батальоне.

Репкин предупредил, что во время поездки никакого алкоголя никто не употреблял. Он сказал: «Обратите внимание, со мной нет вооруженных солдат для того, чтобы сдерживать ваши эмоции силой. Давайте договоримся, что вы не пьете – я за вами за всеми проследить не могу. В пути у нас будет несколько длительных остановок. Если кто-нибудь отстанет вдруг от поезда, не успеет сесть, немедленно обращайтесь к военному коменданту, который имеется на каждой железнодорожной станции, и догоняйте».