Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 2. Мои университеты

По окончании училища курсанту, сдавшему Государственный экзамен, необходимо было на офицерской должности прослужить 1 год. В итоге после двух лет службы ему присваивалось звание младшего лейтенанта, и его должны были демобилизовать в запас. Это училище называлось также «Школа офицеров запаса».

Юрий Михайлович Стальгоров, город Киров, 1954 год.

Я обдумал эти условия: получалось, что я могу прослужить в армии только два года, а без учебы в этой школе мне нужно служить 4 года. Я пошел к заместителю командира батальона по строевой части, подполковнику, записываться кандидатом на отправку в это училище. Оказывается, у подполковника был список участников художественной самодеятельности. В этом списке была и моя фамилия. Подполковник сказал, что участников художественной самодеятельности в команду, которую он формирует, замполит запретил записывать. Если я очень хочу поступить в это училище, то должен обратиться к замполиту.

Я пошел к замполиту. Это был майор Казимирчук, мой земляк – белорус. Он провоевал всю войну. Я к нему обратился именно как к земляку.

Я сказал:

– Товарищ майор, я ваш земляк и очень прошу вас посодействовать мне в поступлении в училище офицеров запаса. Меня туда заместитель командира по строевой не записывает. Он ссылается на то, что вы запретили включать в эту команду участников художественной самодеятельности, и без вашего разрешения он меня не включит в эту команду.

Майор говорит:

– Но ты ведь участвуешь в художественной самодеятельности.

– Да, участвую в хоре, не более того. Я петь не умею и, когда нужно петь, я раскрываю рот. И, чтобы не портить общее пение, я голоса не подаю.

– А зачем же ты записался в хор?

Я рассказал ему историю моей записи в художественную самодеятельность – я избегал разгрузки железнодорожных вагонов. Майор говорит:

– А ты не врешь?

– Нет, зачем мне врать?

Тогда замполит вызывает начальника клуба – того капитана, который меня записывал в хор, и спрашивает его:

– Вот рядовой Стальгоров солист?

Капитан:

– Да нет, он не солист, но в хоре поет.

– А Стальгоров говорит, что он не поет, а только рот открывает, чтобы не портить общее пение.

Капитан посмотрел на меня и говорит:

– Все может быть.

Замполит:

– Так может быть, мы его отпустим? Черт с ним, пусть уезжает. Хор твой без него развалится?

– Конечно нет, пусть едет.

Майор Казимирчук поднимает телефонную трубку и говорит заместителю командира по строевой части: «Вот у меня сидит рядовой Стальгоров, он просится в команду, которая едет в Магнитогорск в „Школу офицеров запаса“. Как там, есть ему ещё место? Или все уже заполнено?». Тот что-то ответил ему, майор положил трубку и говорит:

– Все, поедешь в Магнитогорск, тебя записали.

Я вскакиваю, беру под козырек и говорю:

– Большое спасибо, служу Советскому Союзу, разрешите идти!

– Идите, счастливого пути.

25 ноября 1954 года приехали мы в Магнитогорск. Наше училище находилось в стадии организации. Училище состояло из двух рот, каждая рота из 6 взводов по 24 человека – итого 144 человека курсантов в каждой роте. К каждому взводу курсантов были прикреплены два сержанта из роты обслуживания – командир второго отделения и командир первого отделения, он же помощник командира взвода. Командирами взводов были офицеры. Меня зачислили в 6-й взвод 2-й роты. Командиром нашего взвода был лейтенант Деревянкин.

Училище разместили на территории Второй зенитно-артиллерийской дивизии ПВО. Этот военный городок размещался на берегу реки Урал, рядом с поселком Вторая Плотина. Территория этого городка примерно два квадратных километра. На ней размещались штаб дивизии, ее хозяйственные службы и две резервные батареи. Каждая батарея – это два зенитно-артиллерийских комплекса. Зенитно-артиллерийский комплекс состоял из станций орудийной наводки СОН-4, прибора управления зенитным огнем (ПУАЗО) и 4-х зенитных артиллерийских орудия калибра 90 мм. Это были американские комплексы. Батарея состояла из двух таких комплексов.

Нам выделили одно казарменное здание и отдельно стоящий учебный корпус. На этой территории размещались также три склада артиллерийских снарядов. Вся территория этого военного городка была ограждена, на въезде были ворота, калитка и КПП. Рядом с КПП располагался магазин.

Здание казармы строилось для батальона именно из двух рот. Одну половину занимали мы, а вторую половину симметрично первой половине по строениям занимала первая рота. Казарма для одной роты состояла из спального помещения размером 54 на 24 метра. В этом помещении у наружных стенок стояли двухъярусные кровати, сгруппированные по две, т.е. для 4-х человек. Между каждой группой был метровый проход, в котором стояли две тумбочки, одна на другой. Середина этого спального помещения была свободной. Ее ширина около 6 метров на всю длину помещения. На этой площадке проводилась: вечерняя поверка и различные другие построения роты.

К торцу этого помещения пристроен поперечный пролет здания длиной 24 метра и шириной 18 метров. Вход в казарму был через этот пролет, в котором был длинный коридор шириной 3 метра на все 24 метра казармы. В этом пролете находились следующие помещения: так называемая Ленинская комната, каптерка и туалетные комнаты. В двух туалетных комнатах находились непосредственно помещение для оправления естественных надобностей и умывальник. Отхожее место было без кабин, в полу 6 штук чаш Генуя с автоматическим сливом воды. Солдат, который отправлял свои естественные надобности, приседал на эту чашу в позе, которую мы называли «поза орла». В умывальной комнате душа не было.

В огромном спальном помещении воздухообмен был естественным. Нужно было открывать форточки или окна, потолка в корпусе не было. По центру крыши располагался крышной фонарь шириной 6 метров на всю длину спального помещения. Фрамуги фонаря были с двух его боков, открывались и закрывались они электрическим приводом. Все помещения этого городка, в том числе и казарменные, строили пленные немцы в 1946—1949 гг. Перед входом в спальное помещение располагался пост дневального с тумбочкой.

Командиром роты был молодой старший лейтенант Панин, в прошлой войне не участвовал, а старшина был старше его лет на 10, и у него вся грудь была в орденах и медалях, он воевал. У старшины фамилия была Гринько.

После того, как мы повзводно расставили кровати, матрасы и наволочки набили соломой, нас построил старшина. Выдали нам постельное белье. Старшина говорит:

– Вот что, курсанты, нам нужно навести в казарме некоторый порядок. Прежде всего – окна. Оконные рамы деревянные, нужно проверить их и покрасить. Нужно покрасить и входные двери, пол красить не будем. Однако у меня ничего нет для того, чтобы красить – ни краски, ни кисточек. Училище ведь только организовалось, вот мы с вами должны принять участие в благоустройстве нашей казармы. Понятно?