Людмила Кайсарова - Про Часы Мидаса. Время трейд-ин

Зимы пятнадцать лет назад отличались от нынешних градусов тоже минимум на пятнадцать с минусом. А в тот день была не только жуткая холодина, но еще и ветер, и снег с дождем. Как ни странно, но со своим набором деловых встреч и разъездов я управилась почти на час раньше, чем предполагала. Смотаться домой и перекусить я уже не успевала, а для прогулок не подходила погода, так что, я отправилась прямиком в «Амадеус». Даже если моя редакторша будет загружена и не сможет заняться со мной досрочно, все равно лучше провести время под крышей и в тепле.

Приезжаю, начинаю подниматься по лестнице. Здание старое, этажи высокие, лестничные пролеты просто гигантские. И мне уже дико жарко. Снимаю шляпу, разматываю шарф, но все от снега сырое, не сунешь в сумку. Еще и мокрый зонт. Несу все в руках.

Бухгалтерия была ниже этажом, чем сидела редакция. Может, зайти, думаю, по дороге? Но вдруг ждать придется под дверью, я ведь не к назначенному времени приехала. Стульев здесь в коридорах для посетителей нету, не госучреждение. Пойду-ка я лучше к редакторам, там разденусь, потому что, если сейчас пропотею, то потом выходить на улицу с мокрой спиной слишком рискованно.

Комната моей редакторши помещалась в другом конце коридора от основного входа на этаж, ближе к черной лестнице. В той же комнате вместе с ней сидел еще один коллега. Он был немец, но русским владел очень хорошо, даже писал по-русски очень милые детские сказки, он вообще знал много языков. Молодой, лет тридцать с небольшим, а по виду – просто долговязый студент-очкарик. Его стол, подоконник и стулья за спиной были завалены немецкими книжками, которые он постоянно читал и листал, подбирая стоящие для запуска в производство.

Пятнадцать лет, конечно, не пятьдесят, но все равно, большая часть всего стерлась в памяти. Остались лишь какие-то образы, ощущения, редко – яркое словечко, еще реже – фраза. Любой мемуар – это не стенограмма. Всего лишь некая реставрация, даже моделирование чего-то внятного и последовательного из кусочков, обрывков, выловленных из памяти. Воспоминание всегда очень субъективная вещь, очень личная. Один человек увидел, запомнил и рассказал так, другой – всегда иначе. Ведь недаром говаривал Антуан де Сент-Экзюпери: «В действительности все не так, как на самом деле».

Один и тот же человек в жизни и в описании даже самого тщательного биографа – все равно разные существа. Один – реальное лицо, другой – все равно как бы литературный персонаж. Поэтому не хочу употреблять настоящие имена живых людей, стану называть условно свою редакторшу – Дина, ее коллегу-немца – Генрих, а где возможно, постараюсь обойтись вообще без имени, тем более, если я его никогда не знала.

Итак, подхожу я к двери редакторов, а она заперта, хотя ключ снаружи торчит. В принципе, можно и войти, избавиться от пальто и шляпы, зонт устроить сушиться на пол и ждать внутри, но как-то неловко. Я бы лично не ощутила восторга, когда б кто-то без меня сушил зонт в моем кабинете. В бухгалтерию, что ли, спуститься? Нет уж, надо передохнуть. Лучше всего – перекурить на черной лестнице. Там можно и на подоконнике посидеть.

Выхожу на черный ход, а у окна уже курят две какие-то тетки моего возраста, и одна оконная створка настежь распахнута. Снег так красиво по темному небу клубами, но внутрь ничего не залетает, сторона подветренная. Тем не менее, снимать пальто мне совсем расхотелось. По сравнению с коридорами, тут царила прямо-таки горная свежесть.

Киваю теткам из вежливости, пристраиваю на подоконник свои вещи, закуриваю и невольно слышу их разговор:

– … да ну, самое нудное – отсканировать каждую страницу. А уж сканы в текст перекинуть и через переводчик прогнать – фигня по времени.

– Ничего себе, до чего дошла техника! Я, конечно, чувствую, что перевод машинный, но вот откуда берется текст исходника в электронном виде…

– Из сканера! – перебивает собеседницу продвинутая новаторша. – Оплата, конечно, как в любом бюро переводов, зато «в белую», и объем-то какой! Мы с мужем, он у меня айтишник, наловчились – до пяти книжек за неделю!

– Ой, слушай… Прям не верится. Вот бы раньше знать.

– Ну так. Ноу-хау!

– И ты, что, после переводчика ничего не правишь?

– Даже не читаю. Мне не платят за рерайт.

– Я бы делала и то, и другое. Тут рерайт очень легкий, не то, что в «Панораме». Там и место действия измени, и имена, и треть текста – на новый из головы, а тут – только тупо сократить и более ли менее отредактировать. 3,5 у.е. за перевод плюс 2,5 у.е. за рерайт, это же… Больше 500 у.е. за книжку!

Новаторша отмахивается рукой, под монолог рерайтицы закурив новую сигарету:

– Не грузи! Математик… У тебя рерайт одной книжки тут сколько по времени?

– Когда как.

– Но не меньше недели?

– Ты что! Недели две-три, когда по формату совпадает, а то и месяц, если много сокращения. Иногда ведь даже персонажей надо убирать, значит, сцены с ними – переписывать. А я вообще-то работаю по трудовой, рерайтом только подхалтуриваю.

– Видишь, даже если ты будешь подхалтуривать 3,5 плюс 2,5, у тебя на книжку в среднем три недели по-любому уйдет. Пятьсот за три недели тоже не фигово. А у меня в неделю за пять книжек – около четырехсот, соответственно, за три недели…

– Тысяча двести! – вскрикивает рерайтица и тоже закуривает по новой.

– Ну, поменьше, примерно тысяча «грязными», в смысле, без налогов. По-любому, вдвое больше.

– Был бы английский, я бы точно 3,5 плюс 2,5 работала безо всякого подстрочника.

– У, английский! Мы бы с мужем таких книжек и по семь, да что там, и по десять бы шуровали в неделю. А с немецким голову сломаешь, пока разберешься, не пропустили ли чего на сканере, не перескочили ли потом страницы.

– Да ну, хуже китайского, – хмыкает рерайтица и поглядывает на меня, как бы приглашая к беседе. – Там иероглифы, и сразу ясно, что не понять, а тут – буквы английские, кажется, прочтешь легко, но как бы ни так!

– Да жуть, – соглашается новаторша и говорит, обращаясь именно ко мне: – Кто его вообще знает, этот немецкий?

– Я знаю, – говорю я и не могу удержаться, чтобы не хмыкнуть, потому что они обе замерли и смотрят на меня, как на привидение.

Выкидываю окурок в урну, достаю сигареты и зажигалку, снова закуриваю, а они на меня всё так же молча смотрят. Мне ужасно смешно, но я только улыбаюсь и держу паузу, потому что занятно, что будет дальше.

– Ну и сколько тебе платят? – первой выныривает из тишины новаторша.

– Семь с половиной за перевод. За авторский текст пообещали десять. – Мне ведь тоже охота повыпендриваться.

– Семь с половиной? – округляет глаза новаторша. – Ну ни фига себе! Это ж на полтора у.е. больше, чем за подстрочник с рерайтом!