Юрий Орлик - О тех, кого помню и люблю

На сессии в июне 1969 я получил все 5 и с той поры получал повышенную стипендию.

На первых учебных каникулах я решил поехать в стройотряд. Помню, что я посоветовался об этом не только с родителями, но и с ВВС, сказав, что хочу просто посмотреть, что это такое и он одобрил идею (дело в том, что многие студенты, записанные в СНО на каникулах добровольно работали в лаборатории, часто месяц и больше. Летом было больше времени, чтобы что-то сделать экспериментально и теоретически, чем во время месяцев учебы и сессий).

Стройотряд был сформирован на основе группы студенов нашего курса, около 30 человек. Мы поехали в деревню Ляды Червенского района на мелиорацию. Основным заданием было укреплять стенки мелиоративных каналов, для этого использовались длинные связки сухих ветвей и жердей, называемые фашинами, а также дерн.

В группе были студенты нашего курса К. Яшин, мой товарищ Саша Арсеньев, старшие на год Шестаков (он был командиром отряда), Васильев (племяник Г. И. Васильевой, преподавателя кафедры) и др.

Мы жили в деревне в вагончиках по 2 человека в комнате. Помню, что как-то ночью в часа 2 я проснулся от того, что на противоположной стенки играли отблески огня. Я разбудил Сашу Арсеньева: из окна было видно, что горела деревянная старая кузница недалеко от нас. Мы выбежали, там уже суетились мужики, пытаясь что-то сделать. Возле кузницы стоял гусенечный трактор, у него загорелся бак сзади кабины. Помню, как Костя Яшин схватил большую борону, пытаяся оттащить ее подальше. Он не знал, что ее только что вытащили из огня, она была страшно накалена, и Костя сильно ожог ладони. Кузница сгорела до тла, близкостоящие соседние дома спасли только тем, что обильно поливали крыши водой из ведер.

Мы проработали там почти 2 месяца, заработок был неплохой около 350 р, хотя это и немного, учитывая, что наши же студенты, работающие в Сибири, на стройках зарабатывали в 2–3 раза больше.

Это были первые мои относительно большие заработанные деньги, нормальная стипендия тогда была 45 р., повышенная 55. В целом это было интересное время.

Стройотряд 1969

В сентябре 1969 начался 2-й курс, но уже в новом 8-ми этажном здании химфака, только что построенном на Ленинградской ул. Вся последующая моя жизнь в БГУ связана с ним. Первые дни мы, студенты, помогали перетаскивать оборудование, реактивы в ящиках и др.

По Горькому книги – одна из самых главных человеческих ценностий. Я уже писал, что с детства, к счастью, они окружают меня. Дело в том, что вИдение мира у человека физически ограничено, книги рассширяют горизонт и образование, с книгой интересней жить на свете, книга и хорошее образование – синонимы.

Наша библиотека постоянно рассширялась. В 1968 стала выходить Библиотека всемирной литературы, 200 томов, Родик подписался на нее. Я – нет, но потом собрал около 80 избранных книг этой библиотеки (здесь у меня есть Преступление и наказание из БВЛ). Как известно, в СССР книжный бум продолжался влоть до его разрушения, хорошую книгу невозможно было достать, несмотря на миллионные тиражи. Для того , чтобы подписаться на собрания сочинений хорошего писателя надо было почти совершить подвиг. Например, чтобы подписаться на 6-ти томного белого Бунина 1988, я выиграл эту подписку по книжной лотерее, чем, помню, вызвал большое удивление у заведующей книжным магазином подписных изданий на углу Урицкого и Лен. проспекта (она лично выдавала абонементы на подписку, мы с ней были знакомы по Обществу любителей книги – забыл ее имя).

У нас, любителей книги, была привычка называть книги и даже собрания сочинений, по цвету обложки. Например, если кто-то говорит »синий Блок», то сразу ясно, что это собрание сочинений, количество томов, год издания. Интересно, что это перекликается с рассказом С. Цвейга «Мендель-букинист».

(читать: Стефан Цвейг. Новеллы https://www.litmir.me/a/?id=1387).

Сейчас в Минске, на Украине, в Москве книг – везде навалом, их мало покупают. Быть образованным не считается престижным, иметь импортную тачку и «бабки» – да. Процесс разрушения продолжается долго – не так-то просто развалить и уничтожить огромные ценности, которые создал СССР.

Одним из самых больших удивлений иностранцев в СССР в 70х и 80- гг. было то, что люди поголовно читают в транспорте, около 40–50% тех, кто сидит, и около 20% тех, кто стоит. Это был мировой рекорд, и никогда и никем этот рекорд не будет побит. Я где-то читал, что в тролейбусе читают, потому что интересно, а в поезде, потому что нечего делать. Советская власть подняла качество образования и любовь к книге до высочайшего уровня.

У А. Моруа есть прекрасное эссе о библиотеке (помню, оно было опубликовано в журнале Химия и жизнь). Хорошая большая библиотека -это место, где я бы мог жить, только надо поставить кровать где-то. В. Шкловский писал, что если у вас накопилось слишком много книг и не осталось места, надо выбросить кровать (!) и заменить ее раскладушкой.

Где-то в 1976 меня назначили зам. председателя Общества любителей книги БГУ и потом я стал председателем. Было много всяких мероприятий. Помню в этом году мы даже ездили на экскурсию в Одессу на автобусе от городского филиала Общества.

В той стране, где я живу сейчас и в других странах, книга это – обыкновенный товар и так как это товар ни первой и ни второй необходимости, его почти никто не покупает. Стоимость книг велика. В транспорте не читает никто, разве что какой-нибудь студент читает конспект- вчера весь вечер и ночь проплясал и глотал пиво и «огненную водку» (aguardiente – 29% раствор спирта с анисом) и не подготовился к занятиям. Я знаю семьи колумбийцев , которые окончили университет, но у них нет ни одной книги дома. Часто бывает, что единственная книга в семье – это Библия, стоит на специальной подставке, открытая на определенной странице, естественно никто ее не читает, разве что по праздникам. Здесь есть прекрасные издания Библии с иллюстрациями Дорэ. Но реально это не книга – это церковный товар.

Это состояние чтения полностью совпадает с низким уровнем образования в Колумбии. Каждый год в Боготе проводится довольно интересная международная книжная ярмарка, мы раньше ходили с Темой и часто ходим с Констанцей, но по официальной статистике ( я это слышал в новостях 1–2 месяца тому назад) колумбийцы читают в среднем около 2 книг в год или меньше – смешно и грустно.

Учиться было интересно. Среди преподавателей были известные белорусские ученые-химики: члены –корреспонденты АН БССР Тищенко, Ольдекоп, Старобинец и другие. Так же постепенно я втянулся в исследователькую работу в СНО. Помню в 1970 г. кажется весной меня послали на Всесоюзную конференцию студентов в Ригу. Должен был ехать С. Верещагин, но он почему-то не мог и поехал я. Это была моя первая конференция, я доложил нашу работу по совместноосажднным гидрооксидам. Были интересные доклады, например, дипломника Жарского из нашего Технологического института, в дальнейшем он стал ректором. Был доклад студента-дипломника из Еревана на тему получения коньячных спиртов путем экстракции и выдержки в сосудах, содержащих дубовые стружки и др. В общежитии в Риге мы жили вместе с В. Стомой он был студентом биофака БГУ, в последствии он стал писателем на экологические и популярные темы. В соседней комнате жил В Тыворский с нашего химфака ( он был старше меня на 1–2 года) со своим другом, который прекрасно пел итальянские и неаполитанские песни. Были экскурсии в Домский собор и музеи.