Евгений Беркович - Еврейская старина. №3/2019

утешительная песнь приверженца культа камы 1 1 Кама (санскрит) – чувственное удовлетворение, наслаждения, вожделение, страсть. [1]
деревня на холме в глубоком мире
очерченность вершин свободных от потока
покой
привнёс ли я в него хоть маленькую малость
возможно ль избежать в земле того
что на земле так мучит
подаст ли знак
грядущее блаженство
терпи казак и будешь атаманом
деревня на холме в глубоком мире
не знаю здесь ли я умру
стою ли пред желанной переменой
до вожделенной цели добреду ли
то бьёт меня озноб
то я в горячке
то день
то ночь
довольно мне
довольно
убьёт меня
или войду в игру
не знаю здесь ли я умру
страх смерти истощает моё сердце
в нём мýка госпожа
и жизнь моя лишь капля жизни общей
в ней всё находит и себя и место
великие труды
скукоживаются в малость
но как раз она
спасает и отмывает дочиста до хруста
измученное страхом смерти сердце

с землёю связан
вот так навечно ты с землёю связан
пришло во сне и наяву осталось
глаза поднял я
и они сказали
в сомнении струилось озаренье
вот так навечно ты с землёю связан
в раздумья погрузился я
и мысли полнились глубокою заботой
свободен ли я от силков желаний
и ночь ушла
и прошептало утро
вот так навечно ты с землёю связан
душа в пространстве
с болью распылилась
никто не сосчитает
её частей
в лачугах во дворцах ли
не у земли отбитых
у спасенья
вот так навечно ты с землёю связан
а окажусь в земле по злобе мира
любим я буду немо без вопросов
никто не будет
до мозгá костей
въедаться
утешая иль пугая
вот так навечно ты с землёю связан
теперь я знаю присягнуть могу
мне грешнику слепому
что без вины виновен
пусть доведётся вечность примерять
пока не стану провозвестником земли
ведь я навечно здесь с землёю связан

песнь прошения
верни мне меня самого
ты похитил
корыстолюбивый нетерпимый дух
и с яростной похотью морочишь меня
так что моя нужда
задыхаясь в мучительной жажде
горит перед тобой ярким пламенем
дай мне меня самого
в эти горячие дни
во славу твою
и твоё величие
дай мне
проникнуться тобой
в потёмках заплутавшей жизни
дай мне смирение
чтобы пробуждённое тобой
моё стремление
праведно возродилось к жизни
во славу твою
и твоё величие
ты
наказывающий и милосердно любящий меня
дичающего в блаженно укрощаемом страхе
моя истовая мольба о твоей близости
страстно всматривается в даль
дух милосердный и примиряющий
дай мне тебя самого

тебе обещанное
тебе по нраву блеск
высекаемый из неукротимого желания
творить блеск и свет
тебе по нраву и дано тебе
и сердце глубоко хранит
картину счастья
но я её не вижу
не вижу
блеск
яркий блеск
в волнах тепла
наполняет пространство
светом и желаньем
как счастливо
открывается взору вселенная
и расцветает
сотворённая
из старого сна
из старого сна
в богатом этом сорном мире
молодецки светясь
побеждает собственность
и всё обещанное
смотрит на нас из древности
в своём несокрушимом блеске
это незыблемо
блеск
яркий блеск
зачатый изобилием и малостью
того что между тобой и мной
это незыблемо
мы
склонённые друг к другу
обещанные друг другу
связанные во вселенной
и здесь

в жертву чужому замыслу
что будет с óтнятым
а что осталось
предмет с опорой и ручкой
нет не это нет
слово
призыв
память
всё разлетелось
чего же стóят
мать
отец
незнакомое бытие
всё неизвестность
никак ты плачешь
никак ты хотел бы
любить
и даже в смерти быть живым
жить конечно жить
то собирая
то теряя
носить своё живое тело и платье
что тысяче смертей не разорвать
и вечности оставить
гордый памятник себе
что тебя прославит в песнях
и в потаённой тишине молитвы
что впереди
услады чуть
но всё-таки услада
и главное
не раздувать огонь пожара угасанья
последнего прощанья
нет
устоять и выстоять
в мученьях затхлой бездны
молельня стоп своих
ты обращён в себя
держаться
не бежать
всё выдержать
и жизнь дальше ткать
в тумане неизвестности
ведущей в вечное иное
что никогда не станет явью
где не дано понять нам яви
обратной стороны
и кто отважится
где миру не было начала
уверенность хранить
и не сломаться
отважится ли кто
и если да
то кто
готов ли ты питаться кровью ада
набравшись смелости
лишиться родины
исчезнут почва и корни
и там где будешь ты
не будет ничего
всё канет в прошлое
угаснешь ты
и нечего надеяться на чудо
всё станет незачем
принесенное в жертву
чужому замыслу

самоизучение
всеведущ
всемогущ
скажи
Ты мог бы обезболить пытку
вот я перед Тобой
стёрт в порошок неодолимой мýкой
и брошен в гроб
мой малый труд дневной
рассыпался под леденящим взглядом
явись мои враги
уж лучше бы они
меня до смерти опоили
или
забылся бы я сном
под одеялом струпчатой коросты
убежать бы
но нет я не могу
телу не одолеть побега
в глазах лишь ночь чернеет
и в черноте черна моя дорога
горе мне
где начало моё
горе мне
ничтожно моё знанье
и предстоит узнать ещё так много
забытый я стою
мерцая наготой сквозь нищие лохмотья
приговором рока
несёт меня в терновник
мне чуждого
что значу я для мира
достоинства лишённый злою волей
что для мира значу
всё стало отвращеньем
окостенело сердце
истрёпана душа
сможет ли бормотанье моё
петь молитву сквозь косноязычье
но шуршит шевеление губ
подчиняясь Тебе
вездесущий

забота
прочь тревога
сковывающая попытки дерзнуть
мгновенье за мгновеньем гаснет
и падает пред ледяным проклятьем
гнилая пена
омывает сердце смертельной вонью
последний взгляд
томясь по утешенью
рыбачит робко
в сонной роще грёз
чего не совершишь в мечтах
но всё напрасно
то что надежд и ожиданий путь
хранит как тайну тайную
лишь тень
что опалит однажды
пыланьем зрелости плодов
так хочется
и только память гнетёт
и гонит утлый чёлн
сквозь бешенство безумного потока
ныне и присно
последний грош истрачен голодом
но мало
мало
мало
тоска проснувшись
душу обожжёт
но тут же и умрёт
в её глухой безжизненной пучине
что за желанье разгорается в душе
а чуть промедлишь
тускло угасает
рябь облаков на робком лике ночи
довольно
скрылось всё из виду
и в этой бесприютности скитаний
без родины
одно спасенье
слабая защита
тайное терпенье и выдержка
не рвущиеся на клочки тумана
и кóлокола звук
дарует силу и утешенье
в горестных раздумьях
и длится
обещая не теряться
в холодной чуждости
бушующего мира
забота
Бог тогда становится большим
Великий Боже
и слабость не боится обнаружить свою
и тёмный жребий
ложится на лицо
и боль ударов тучей воронья
и комья глины
рот забивают
не дают дышать
и видит Он
головки поплавков
спокойных лишь в Господних водах
поддерживая груз Его величья