Юрий Мартынов - Евгений Мартынов. Белокрылый полёт

Евгений Мартынов был удивительно весёлым человеком. Он дурачился по-юношески искренне, придумывал какие-то хохмы и в такие минуты казался беззаботным мальчишкой. С годами эта заразительная непосредственность его отношений с миром, с жизнью, с друзьями не исчезла. Наверное, потому многие так и продолжали звать его по имени – Женя, – хотя он уже стал известным композитором, лауреатом разных премий и конкурсов, популярным певцом и просто авторитетом в своём жанре. Мне он постоянно напоминал Сергея Есенина – белокурый любимец муз и баловень судьбы, но, так же как и наш с ним любимый поэт, испытавший на своём коротком веку немало бед и огорчений. Я знал его в минуты разочарований и отчаяния, когда кто-то не хотел признавать мартыновского таланта, когда зависть и недоброжелательность закрывали перед ним двери в Союз композиторов, диктовали разгромные статьи, не пускали на телеэкран. Я видел его слёзы, слёзы очень ранимого человека, когда его несправедливо обижали, били по самому больному – по творчеству, без которого он не мог жить. Может быть, поэтому он иногда обращался к драматическим темам, писал печальные песни, такие, например, как “Лебединая верностьˮ, “Заклятьеˮ…

Мне кажется, Женя предчувствовал, что с ним должно случиться что-то страшное. Конечно, о смерти он не думал. Но всё же… И тогда он порой впадал в депрессию. Я вспоминаю об этом, потому что у многих его поклонников и слушателей, которые наблюдали за блестящим успехом своего любимого артиста и радовались взлёту этой незаурядной личности, создалось впечатление, что всё у Мартынова легко, красиво и просто. Нет. Бывало всякое – и отчаяние, и неверие, и разочарование. Наверно, так же, как у всех талантливых людей.

До сих пор не верится, что мы никогда уже не услышим новых песен Евгения Мартынова, не увидим его на концертной эстраде, не порадуемся его прекрасному голосу. Но осталась музыка, остались знаменитые песни. Жив в моей душе образ Леля, пришедшего в нашу жизнь, чтобы добавить ей красоты и волнения. И спасибо судьбе за то, что она ниспослала нам эту, к сожалению очень недолгую, радость общения с ярким талантом, с человеком одарённым и красивым, каким остался в памяти тысяч и тысяч своих поклонников Евгений Мартынов».

Алла Пугачёва:

«Когда умирает талантливый человек – это для меня всегда трагедия. Но покуда помнят человека – он не умер! Таких людей, которые помнят и любят творчество Евгения Мартынова, очень много. Это и есть творческое бессмертие.

Пусть будут живы Женины песни!»

Тончо Русев:

«Искусство Евгения Мартынова покорило меня на конкурсе “Золотой Орфей-76ˮ, где я был членом жюри. Полётный, проникновенный голос “русского соловьяˮ заворожил зал сразу же, с первых звуков. Всем было ясно, что Россия подарила эстрадному миру яркий талант, а его победы на представительных международных конкурсах в Болгарии и до этого в Чехословакии – отличное подтверждение тому. Евгений потом не раз приезжал к нам и на своих концертах всегда убеждался, что болгарские слушатели его знают и любят не меньше, чем советские.

Меня, как коллегу-композитора, подкупает в Жениной музыке необыкновенная широта дыхания: его мелодии парят в эфире, словно лебеди в небе. И как исполнитель Евгений никогда не изменял своим эстетическим принципам: его сценический имидж очаровывал публику сразу и навсегда, любую аудиторию Женя покорял ещё до пения – своей солнечной улыбкой и сердечным русским поклоном “до землиˮ.

Я дорожил дружбой с Женей и навсегда сохраню в душе самые добрые воспоминания о нём – о человеке и творце, несущем людям радость и свет».

Эдита Пьеха:

«Будем откровенны: мы очень мало говорим хорошего о коллегах при их жизни и здравии, словно специально храня добрые слова для эпитафий. Потому, слыша о Евгении Мартынове лестные высказывания сейчас и сама говоря о нём в прошедшем времени, я чувствую неловкость от таких запоздалых и теперь уже, наверное, лишних слов, поскольку само творчество и его народное признание полнее всего говорят о личности творящего.

А что касается конкретных моих воспоминаний, то они относятся к самой ранней заре творчества Евгения, когда он ещё в 1973 году предложил мне первой только что им написанную “Балладу о материˮ. К сожалению, по ряду причин я так и не исполнила эту прекрасную песню, за что себя и поныне упрекаю, так как это могло бы стать фундаментом нашей творческой дружбы (такой, например, как у Жени с Софией Ротару, ставшей первой исполнительницей и “Баллады о материˮ, и “Лебединой верностиˮ, и многих других его замечательных песен, к которым я отношусь с большой симпатией и уважением). В 1985 году нам довелось вместе с Евгением в составе творческой делегации представлять советскую эстраду за рубежом, выступать в одном из самых престижных концертных залов мира – Карнеги-Холле в Нью-Йорке. И там интерес к его творчеству был велик: я постоянно видела Женю в компании с известными артистами – и зарубежными, и нашими земляками, уехавшими за рубеж…

Сейчас стало нормой (и почти модой) отдавать должное деятелям культуры вдогонку, post factum, не скупясь на соболезнования, восхищения и премии. Получи столько внимания при жизни, не умирали бы наши любимые артисты в 42 года. Однако я уверена, Евгений Мартынов никогда не чувствовал себя обделённым судьбой. И как артистка знаю, что Жене дороже любых громких похвал и высоких званий была та любовь, которую ему дарили многочисленные поклонники его таланта».

Юрий Саульский:

«Евгений Мартынов… Талантливый, лиричный – от Земли – человек, создавший так много прекрасных песенных мелодий!

Я помню его первые шаги в песне, помню и то, как он, уже популярный в народе композитор-песенник, долго-долго не был признан официальными музыкальными кругами. Да один ли он? И всегда ли мы чутко и вовремя поддерживаем талант? Невольно такие невесёлые мысли приходят, когда вспоминаешь Женю, его искреннее творчество, его удивительное умение донести свои песни до слушателя. И хотя в дальнейшем он стал членом Союза композиторов, признанным мастером песни, мне кажется, что горький осадок от переживаний своей творческой молодости у него сохранился на всю жизнь.

Я хочу верить, что вдохновенные песни Евгения Мартынова ещё очень долго будут согревать человеческие сердца».

Арутюн Акопян:

«Кто бы мог подумать, что об этом талантливейшем, молодом, красивом композиторе придётся сказать жестокое слово “былˮ?!

В последний раз мы с Женей выступали в одном концерте в Колонном зале Дома союзов. Он очень любил фокусы и, как ребёнок, восторгался ими. При каждой нашей встрече ему персонально за кулисами я показывал свой новый фокус. Лицо Жени озарялось при этом необыкновенно счастливой улыбкой. Таким я его и запомнил…