Ольга Савельева - Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива

Я не могу сдержать смех. Сестра тоже смеется, но сохраняет серьезное выражение лица.

– Стеше нравится домра! – поясняет сестра. – Она с удовольствием ходит на занятия.

«Или с занятий», – думаю я, а сестра со Стешей тем временем уходят на кухню мучить домру.

«Рас-цве-тали-ябло-ни-и-грууу-шиииииии…» [1] Советская песня на слова М. Исаковского и музыку М. Блантера. – Прим. ред.

Мы с сыном остаемся в комнате. Сын сидит с вытянутым лицом.

«Во-са-ду-ли-в-ого-роде-еее…»

Сын изо всех сил ценит мать, ментальную арифметику и шахматы.

«Лю-ли-лю-ли-стоя-лааа…»

– Вот будешь хулиганить, отдам тебя на домру! – говорю я сыну. – Будешь лабать на трехструнной…

«Только Дон и Магдалина…» [2] Строчки из песни «На далекой Амазонке» (текст Р. Киплинга, музыка С. Никитина). – Прим. ред.

– С меня – красный диплом, – шепчет сын в ответ.

Мы честно терпим 15 минут.

Сестра и Стеша выходят с кухни.

Мы с сыном встречаем их аплодисментами.

Я подмигиваю Стеше.

СКОРО МАМА УЕДЕТ, И ДОМРА БУДЕТ СНОВА ЗАМУРОВАНА В ШКАФУ.

Я НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ПОСТУПАЮ ПРАВИЛЬНО, СКРЫВАЯ ОТ СЕСТРЫ ПРАВДУ, НО НЕ МОГУ ПРЕДАТЬ СТЕШИНО ДОВЕРИЕ.

К чему этот текст…

Да прост.

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Позвонил редактор, попросил срочно поправить текст. Я бегу в комнату, сосредоточенная.

– Ты куда? – спрашивает муж.

– Править!

– Править… Королева моя бежит править…

Мы с Катей в ее три года отдыхали на море.

Катя каждый день звонила папе. По совочку, по формочкам, по расческе. Вчера вон звонила по булочке с изюмом.

Видимо, изюм отлично соединяет с Москвой.

Катя уточняет:

– Пап, как там коска? Как Клевака? Весипед? Куклы мои – как? Пап, подалис мне лозовую уточку? Подалис? Ну ладно, пока.

Вероятно, папа из изюма обещал золотые горы, раз довольная дочь кивает и передает мне последние новости: «Все хоросо. Подалит».

Я думала, что розовая уточка – это надувной розовый фламинго, поразивший ее на пляже, и не могла понять, почему его подарить должен именно папа и зачем ей надувной фламинго в Москве?

Во время купания Катя покорила сердце мальчика в желтых плавках. Мальчику купили кукурузу, но посолили, а соленую он не хочет.

Он ходил за Катей и излучал щедрость:

– Хотис куюзу?

– Неть.

– Бели. Она невкусная. Бели…

Оказалось, что степень мужской щедрости зависит от степени солености «куюзы».

КАТЯ СМОТРЕЛА НА МАЛЬЧИКА ВЫСОКОМЕРНО, КАК И ПОЛАГАЕТСЯ ПРИНЦЕССАМ В РОЗОВЫХ КУПАЛЬНИКАХ, НО ОГЛЯДЫВАЛАСЬ, НЕ ОТСТАЛ ЛИ ОН ТАМ СО СВОИМ ПРЕДЛОЖЕНИЕМ.

– Буис куюзу? – не отставал мальчик.

– Нет! – Катя дарила ему взгляд, обещавший изжогу.

Через полчаса Катя решила расставить все точки над i.

– Папа купит мне утотьку, – угрожающе сообщила она. – Лозовую!

– А у меня есть! – обрадовался мальчик и оказался вдруг обладателем громадного розового фламинго. – На!

Он пытался выдрать надувную птицу из-под матери, которая опрометчиво отдыхала на ней, и подарить невесте.

– На, на утотьку, – кричал мальчик и тащил птицу за надувную голову вместе с сидящей верхом матерью. Уточка шла в комплекте со свекровью.

– Мне не надо это. – Катя сморщила свой носик. – Мне утотьку! Мне папа подалит утотьку. Лозовую! Мы вместе пойдем ловить лыбку. У папы утотька, и у Кати утотька!

Удочка! Розовая удочка! Вон что она хочет! Я ясно увидела отца, красящего палку в розовый цвет для любимой капризной принцессы.

– Не хотис утотьку, бели куюзу. – Жених попался упрямый и целеустремленный. – Она невкусная…

Обож-ж-жаю детей.

Дасину троюродную сестру зовут Стефания. Сокращенно – Стеша.

Она на год младше сына, приехала к нам в гости.

Ладят они с сыном отлично, слушать всполохи их дружного смеха – одно удовольствие.

Пишу мужу в вайбер:

«Сын просто шикарно играет со Стешкой. Хохочет, нежничает, джентльменит. Болтает с ней, играет. То в мяч, то в шахматы. Я в восторге!»

«Ты уверена, что это повод для восторга? Как по мне – так тревожный симптом», – пишет муж.

«Какой странный ответ», – удивляюсь я.

Перечитываю переписку и замечаю, что Т9 заменил «Стешку» на «стенку».

А я расписываю, как весело сын болтает со стенкой.

И тут же от мужа приходит следующее сообщение:

«Ну, надеюсь, сын выбрал в подруги самую надежную, несущую стену? Ты держи в курсе. Телефонируй, когда сын очарует плиту и закадрит холодильник. В невесты ему тахту присмотрим».

Однажды у меня случился курортный роман с таксистом Семеном!

Мой статус замужней женщины его не смутил. Мои дети тоже. Животные и характер не смущают. Смутила его моя грудь, даже заботливо спрятанная в кофту. А я и не прячу особо, ибо хожу с козырей. Когда ж еще с них ходить, если не сейчас?

Семен – высокий и хорош собой.

Меня немного напрягала только его прическа – будто метлу на голову вырвало, – но ему самому явно нравилось: он, пока вез нас с дочкой из аэропорта, причесался три раза.

После причесывания, пока ветер не разметал челку, он становился похож на Трампа. На такого локального, местечкового Трампа.

Я ЗНАЮ, ЧТО ЛЮДИ ЧАСТО НЕ ПОДОЗРЕВАЮТ, ЧТО В ГЛАЗАХ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ ВЫГЛЯДЯТ НЕ ТАК, КАК В СВОИХ. ВОТ САМ СЕБЕ СЕМЕН КАЖЕТСЯ ДЕРЗКИМ КАЗАНОВОЙ, А ДРУГИЕ СМОТРЯТ И ВИДЯТ ТРАМПА С АЛИЭКСПРЕССА. ИЛИ ВОТ Я СЕБЕ КАЖУСЬ СКРОМНОЙ БАРЫШНЕЙ, НАТАШЕЙ РОСТОВОЙ НА ПЕРВОМ БАЛУ, А ЕМУ ЧУДИЛАСЬ ЛОЛИТА. НЕ НАБОКОВА, А МИЛЯВСКАЯ. ЧТО, ВПРОЧЕМ, МНОГОЕ ОБЪЯСНЯЕТ.

Роман наш начался банально. Из-за лошади.

Моя дочь Катя оставила в машине Семена свою лошадку. Мы приехали в ночи, и я не заметила, как из машины вышло на одну лошадь меньше.

Семен всю дорогу уговаривал меня звонить ему, если «надо куда». И вот это «куда» он говорил с таким придыханием, будто речь шла вовсе не о такси.