Сазерленд Денлингер - Война на Тихом океане

На первый взгляд может показаться, что нам нужно искать решительного боя с японским линейным флотом до движения на Петропавловск, ибо тогда наш флот не будет связан в бою вспомогательными кораблями. Но мы должны вспомнить, что японский флот быстроходнее нашего; это обстоятельство, при прочих равных условиях, позволяет ему принять бой или уклониться от него по собственному желанию. Совершенно очевидно, что тактикой Японии будет уклонение от решительного боя с нами, если только условия не будут благоприятствовать ее небольшому, но быстроходному флоту. Если мы направили бы наш флот к Йеторофу и вызвали бы японский флот на бой там, Япония, вероятно, приняла бы вызов; но тогда мы были бы удалены от нашей базы на 2 100 км. Не имея, таким образом, возможности пойти к Йеторофу, наш флот, пожалуй, провел бы весь летний сезон в северо-западной части Тихого океана, гоняясь за более быстроходным флотом Японии, который уклонялся бы от боя до тех пор, пока ему не удалось бы, воспользовавшись неблагоприятной для нас обстановкой, серьезно повредить в короткой стычке один или два корабля нашего флота.

Поэтому наш .командующий решает для защиты конвоя вывести в море весь флот. Этого-то как раз и ждет Япония; приманкой для нее являются неуклюжие, тихоходные и беззащитные вспомогательные корабли громоздкого конвоя. Присутствие конвоя сокращает скорость хода нашего флота, которая, возможно, не будет более 11 узлов, а необходимость защиты конвоя усложняет маневрирование. Но Японии, поддавшейся на приманку, придется удалится на 1 600 км от своей базы, чтобы сразиться с численно превосходным флотом; таким образом, ей придется принять бой по нашему желанию.

Как только план командующего вводится в действие, события начинают развиваться быстро. Весь флот, за исключением кораблей, находящихся в дозоре, сосредоточивается в Атту, где принимает полный запас топлива, боеприпасов и провизии. Приборы управления огнем выверяются в последний раз, проверяются водонепроницаемые двери, врачи проверяют пакеты первой помощи, раздаваемые орудийным номерам, осматриваются противогазы, снаряды укладываются на подъемники. Люди моются в бане и надевают чистое белье, чтобы уменьшить опасность заражения раны, а в штабном помещении на флагманском корабле командующий со своим штабом в последний раз просматривает план похода.

Ноль часов{173} - "0400". Легкая мгла ползет с северо-востока, сопровождаемая холодным, мелким дождем. Рассвет в этих широтах в это время года наступает рано, и в 4 часа утра совсем светло: серый, боязливый, обманчивый свет. Тральщики протралили фарватер.

По фарватеру проходят эсминцы и, крадучись, выходят в море, образуя завесу. За ними - крейсеры, следом - линкоры и авианосцы, один за другим, испуская короткие и отрывистые гудки низкого тона по мере того, как их якоря отрываются от грунта и начинают вращаться винты. Они медленно проходят минные поля, выпустив параваны; на баке матросы в дождевиках закрепляют якоря по-походному, туман клубится у боевых марсов, орудийная прислуга на местах. Далее различные корабли вспомогательного назначения: минные заградители, сетевые заградители, авиатранспорты, которые должны обеспечить оборону Петропавловска после нашего прибытия туда. Позади всех движется громыхающий конвой - в него вошли наиболее быстроходные вспомогательные корабли, и все же он слишком тихоходен.

Выйдя в море, флагманский корабль флота поворачивает на установленный планом курс - на запад; линкоры вступают ему в кильватер и образуют длинную кильватерную колонну; за ними следуют авианосцы и, наконец, двумя параллельными колоннами идут вспомогательные корабли. Несколько эсминцев заняли позиции с обеих сторон колонны, в то время как далеко впереди и уже скрывшись в тумане, остальные эсминцы и крейсеры образовали линию разведки.

Скорость флота - 10 узлов, т. е. скорость наиболее тихоходного вспомогательного корабля.

Как бы ни сбивали наши вспомогательные операции Японию с толку, она все же будет знать о всех передвижениях наших крупных кораблей. Она узнает о сосредоточении флота и конвоя в Атту, и она поймет, что единственно логическим пунктом назначения флота является Петропавловск{174}. Она будет также знать, что скорость нашего флота вследствие наличия конвоя не может превышать 12 узлов, и ей будет известно, что если ее не связанный вспомогательными кораблями флот выйдет из Йеторофу примерно в то же время, когда мы выйдем из Атту, то он сможет настигнуть нас раньше чем мы пройдем половину пути до цели нашего плавания.

Японская подводная лодка, находящаяся в дозоре около Атту специально для этой цели, увидя, что наши отряды выходят, нарушит радиомолчание флота и сообщит о выходе флота японским кораблям, находящимся либо в Йеторофу, либо уже в море. Для личного состава и кораблей микадо{175}, знающих, что наш выход в море неизбежен, больше ничего и не надо. С орудийной прислугой на местах, с личным составом, настороженным так же, как и наш, японский линейный флот, спешит полным ходом на север; впереди него, с еще большей скоростью, несутся разведчики: тяжелые крейсеры и авиация, имеющие задание прорваться через надводную и воздушную дозорные завесы американцев, войти в соприкосновение с нашим флотом и донести о его местонахождении, курсе, скорости и походном порядке.

Такими, вероятно, будут обстановка и события этой мрачной прелюдии к последнему акту. Если когда-нибудь вспыхнет нежеланная война, то вполне возможно, конечно, что отдельные детали событий будут отличаться от этого писания воображаемой войны - описания, являющегося синтезом наших сведений о морских силах и народах, о географии и экономике, о климатах и правительствах. Но основные события, вероятно, будут протекать именно так, как мы их описали, и командующему флотом когда-нибудь и где-нибудь придется принимать решение.

Это - ужасная ответственность, от которой леденеет сердце. Рядом с ней проблемы, встающие перед самыми значительными "командирами индустрии", кажутся детскими заботами. Командующему флотом США придется пережить, шагая ночью перед боем по своему мостику и имея за собою невидимый сейчас в темноте флот, - несколько часов такого ужасного одиночества, какое только может выдержать человек.

Флагманский корабль зарывается носом, медленно и величественно опускаясь и поднимаясь на огромной океанской зыби; его большие боевые марсы едва вырисовываются на фоне нескольких звезд, слабо мерцающих за дымкой легких облаков. Ни звука; слышны только завывания холодного ветра, несущегося с замерзших тундр Сибири, да шум волн, они, ударяясь о нос корабля, на мгновение вспыхивают белым отблеском пены, чтобы затем исчезнуть в черной пучине.