Владимир Петров - Великая гора Улуу Тоо

В небольшом флигеле, сохранившемся до наших дней, создавали жилую обстановку XIX века. Покупались школьные учебники того времени, старые медицинские книги, издания Жюля Верна, Майн Рида, Фенимора Купера. Разыскивались предметы мебели, посуда, охотничье снаряжение: ружье Зауэра, патронташ, сумка, подобные тем, какие могли быть в семье Фрунзе.

После смерти Михаила Фрунзе Мавра Ефимовна – мать полководца засобиралась в Москву и распродавала домашние вещи. Моей бабушке Елизавете Васильевне, как белошвейке, приглянулась ручная швейная машинка, и она ее купила. Долгие годы эта машинка была у бабушки ее помощницей и кормилицей.

Организаторы музея пришли и к нам за швейной машинкой. Бабушка была не против сдать ее в музей, только не за деньги, а просила взамен ножную швейную машинку. По тем временам это значило просить, например, сегодня представительский «Мерседес». Обмен не состоялся и никакие уговоры не помогли продать машинку. Для музея приобрели какую-то копию, а семейной реликвией Фрунзе мы пользуемся до сих пор. Машинка 1895 года, «Попов и К°, Nauman». Футляр от нее потерян, но она по-прежнему сверкает перламутровой отделкой и хороша при пошиве толстых тканей и кожи. Жаль, что это не пулемет или, на худой конец, не маузер командарма.

Выселение семьи Фрунзе из родного дома во флигель создатели музея узаконили опросом ряда граждан-старожилов города Фрунзе, родственников и Мишиной няни Лидии Тимофеевой. Но мне кажется, что в 1937 году руководящая партия не хотела показывать народу как достойно жила в царское время семья обычного рядового фельдшера.

В детстве Миша рос жизнерадостным и общительным ребёнком. К 5-ти годам он уже умел читать. В 7 лет пошел учиться в Пишпекское городское училище. Окончил его в 1896 году. В 10-ти летнем возрасте Мишу везут в город Верный (ныне – Алматы) и он поступает в гимназию, где уже учился его старший брат Константин.

Отец Фрунзе Василий Михайлович ушел из семьи еще в 1893 году и уехал в Аулиеатинский уезд. В 1897 году он умирает в селе Мерке. Мавра Ефимовна, оставшись вдовой с пятью малыми детьми, не опустила рук. Учеба детей требовала денег. В архиве сохранилось ее письмо-прошение в Пишпекское общественное городское управление от 28 февраля 1899 года. В нем она пишет: «Двое наших детей, Константин и Михаил, обучаются в Верненской мужской гимназии, первый в седьмом, а второй в третьем классе. По наукам старший идет хорошо, а младший даже очень хорошо. Воспитание этих двух сыновей в гимназии и еще двух девочек, Клавдии и Людмилы, в женских училищах требует больших расходов, которые до сих пор покрывались со смерти мужа средствами, образовавшимися от продажи имевшегося в Пишпеке дома. Но теперь средства эти истощились. Вследствие всего вышеуказанного я теперь поставлена в крайне тяжелое положение. Сердце мое холодеет при мысли, что стеснительное материальное положение может стать причиной выхода моих детей из учебных заведений и вследствие этого они могут остаться без образования, столь необходимого в настоящее время всякому человеку для обеспечения своего существования. В эту критическую минуту я решила обратиться к городскому управлению с усерднейшей просьбой прийти ко мне на помощь в деле воспитания детей, во внимание многолетней службы мужа на пользу пишпекского общества. Вследствие вышеуказанного, представляя при сем свидетельства об учебных успехах Константина и Михаила, прошу городское управление, не признает ли оно возможным назначить из городских сумм стипендию в размере от двух до трехсот рублей на содержание моих детей в гимназии и на приобретение учебников ежегодно впредь до окончания курса. Если почему-либо нельзя будет дать стипендию на обоих детей, то покорнейше прошу отпустить двести рублей на содержание одного младшего сына Михаила в пансионе при гимназии на правах вольноприходящего». Собрание уполномоченных города Пишпека назначило Михаилу ежегодное пособие на образование в размере 120-ти рублей. Учился Фрунзе очень хорошо, окончил гимназию в 1904-м году с золотой медалью и без вступительных экзаменов был принят на экономическое отделение Санкт-Петербургского политехнического института. Дальнейшая жизнь будущего командарма была связана с революционной деятельностью большевиков.

К началу XX века в истории географического познания природы Средней Азии завершилась эпоха «классических» путешествий. Период с 1900 по 1917 год отличает большое число исследователей, детальность и площадной характер научных работ, которые ориентированы на практическое использование животного и растительного мира, водных и земельных ресурсов, поиски полезных ископаемых.

В значительной степени это было связано с переселением огромного количества безземельных крестьян из центральных частей царской России в Сибирь, Дальний Восток и южные окраины империи. Отмена крепостного права, а затем и столыпинские реформы разрушили вековую традицию общинного ведения сельского хозяйства. Разорившаяся русская деревня выталкивала за Урал миллионы людей в поисках лучшей доли. В эти годы число переселенцев на территорию современного Кыргызстана приблизилось к ста тысячам. Возникла необходимость активного участия государства в переселенческой политике, и в Российской империи было создано Переселенческое управление. Кроме статистико-экономического изучения, регламентации переселенческого движения и его финансирования, Переселенческому управлению были переданы функции Географического общества по изучению природы. При этом широко использовались новые прикладные научные направления – почвенно-ботанические, агрономические, гидрометеорологические.

В бассейне реки Сарыджаз работала почвенно-географическая экспедиция Переселенческого управления под руководством Владимира Николаевича Шнитникова. Этот замечательный исследователь природы уже много лет работал в Азии и в 1912 году возглавил экспедицию в суровые горные хребты и глубокие долины Центрального Тянь-Шаня. Успеху экспедиции во многом способствовали опытные и надежные проводники-кыргызы: Кудакельды, Садырбек и Султанбек. Кудакельды Кылдаев был проводником многих экспедиций, посещавших Тянь-Шань, и великолепно знал все горные тропы и речные броды. Атлетически сложенный, он обладал огромной физической силой, рассказывали, что он мог один удержать падающую в пропасть лошадь. Однажды он столкнулся с медведем, который обхватил его в своих объятиях. Кудакельды не только устоял на ногах, но и, сжав зверя в своих тоже достаточно «медвежьих» объятиях, продержался, пока подоспели товарищи, которые убили медведя. Так о своих спутниках рассказывает в своих воспоминаниях Владимир Шнитников.