Анна Сталь - Записки из бездны. История одной послеродовой депрессии

Первые 10 дней малыш много спокойно спал днём по 3 часа подряд, но мне ни разу не удалось заснуть рядом с ним, сколько я ни пыталась. Ночью сын был беспокойнее, много шевелился и издавал разные звуки во сне, а с 2 до 3 часов ночи безутешно плакал, после чего засыпал на плече у мужа до следующего кормления, так что мы всё время передавали младенца друг другу и поочерёдно укладывали его спать то в гостиной на диване с мужем, то в спальне со мной.

До 9 дней малыша в сутки я спала в сумме по 2-3 часа. Я начинала всё сильнее беспокоиться по этому поводу, по совету подруги стала принимать валерьянку и делать дыхательную гимнастику перед сном. Я стала всё чаще отдавать малыша мужу ночью, чтобы поспать, потому что каждый раз, когда сын оставался со мной в кровати после кормления, я не могла уснуть.

Следующие 3 дня я спала по 6 часов в сутки и очень этому обрадовалась, думая, что прихожу в норму. А потом мне резко стало хуже.

В конце первой недели после родов у меня стали появляться тревожные мысли о детях. Я стала бояться, что что-то плохое случится со старшей дочкой, пока я сплю – что она поскользнётся в ванной и разобьёт себе голову, что откроет входную дверь, выйдет из квартиры и потеряется, что возьмёт нож и порежется, что упадёт со стула и больно ударится, а меня не будет рядом. Дальше к этому стали добавляться тревожные мысли обо мне – о том, что с моим здоровьем что-то не так, иначе почему я не могу заснуть?

Я примеряла на себя худшие приходящие мне в голову диагнозы, и через 2 недели после родов обратилась к психологу через акушерку, подозревая у себя послеродовую депрессию. Психолог поговорила со мной около часа, а затем убедила меня в том, что то, как я себя чувствую – это нормальное состояние после родов, что нет причины обращаться к психиатру, а в качестве способа избавления от тревожных мыслей посоветовала мне записать их на листе бумаги с возможными решениями пугающих меня проблем. Муж тоже посчитал, что я справлюсь сама, надо просто добавить в мой день больше физической активности, составить распорядок дня с новыми интересными занятиями и заново научиться спать. И я пыталась научиться, принимала валерьянку и мелатонин, литрами пила ромашковый и мятный чай, пробовала медитировать и ходить на прогулки, но эффекта от этого не было никакого. Я стала спать по 1-2 часа в сутки, а мои мысли становились всё более навязчивыми и тревожными. Один раз я легла спать днём, а через полчаса очнулась от кошмара. После этого я стала бояться ложиться спать днём. Я начала думать, что умираю и что мой малыш тоже болен, поэтому он плачет по ночам. Одновременно с этим мои тревоги о дочке стали абсурдными – я переживала, что в её бутылке для воды заведётся плесень, или что она забудет попить, или что я умру и некому будет покупать идеально подходящую ей по стилю одежду, когда она вырастет из купленных мной вещей.

Я становилась более заторможенной, мои мысли всё чаще никуда не приводили, я подолгу сидела на кровати с малышом на руках и не могла начать ничего делать, только на автомате давала ему грудь и укачивала, чтобы он уснул. Я стала бояться момента его пробуждения, потому что тогда мне нужно было вставать с кровати и что-то делать, куда-то идти, что-то решать. А я не могла ничего решить.

Я стала реже отвечать на сообщения друзей и родственников, отменяла встречи с ними. Я перестала фотографировать детей, хотя раньше делала это по несколько раз в день. У меня не было сил и концентрации на готовку, так что муж покупал готовую еду, и несколько раз моя подруга готовила для нас и привозила сумки продуктов из магазина.

В 2,5 недели малыша я поняла, что мне становится только хуже, и позвонила дежурному гинекологу своей больницы. Через 20 секунд моего сбивчивого монолога она сказала: «Милая, да у тебя послеродовая депрессия. Съезди в психиатрическую больницу к дежурному врачу, пусть даст тебе снотворное». Я созвонилась с дежурным психиатром и через час сидела у него в кабинете в приёмном отделении. Я описала своё состояние и сказала, что очень боюсь госпитализации в психиатрическую больницу. Врач внимательно посмотрел на меня и уверенно сказал, что я не похожа на пациентку этой больницы, а похожа на обычную молодую мать, которой просто надо выспаться. После этого он дал мне с собой одну таблетку снотворного, строго наказав не кормить ребёнка грудью до утра после её приёма, а утром сцедить и вылить молоко. И ещё он посоветовал мне обратиться в поликлинику к его коллеге на следующий день, зачем-то прибавив в конце, что как психиатр его коллега так себе.

О, какие надежды я возлагала на эту таблетку и как сильно боялась её принимать! Даже выпить безобидную пилюлю мелатонина за пару дней до этого стоило мне больших усилий, а тут – настоящее сильнейшее снотворное. Врач уверил меня, что от этой таблетки я точно засну минимум на 6 часов, а то и на все 10. Поэтому, несмотря на страх принять настолько сильно действующее на мой мозг лекарство, я всё же покормила малыша, сцедила молоко для ночного кормления, вставила в уши затычки и торжественно приняла крошечную пилюлю, намереваясь наконец отоспаться за все бессонные ночи после родов.

Увы, реальность оказалась жестокой. Я проспала от силы 2 часа, а дальше до утра лежала, утопая в гнетущих и пугающих крутящихся в моей голове мыслях. И на следующий день не пошла к психиатру.

Я перестала справляться с бытом и детьми, поэтому позвонила маме и попросила её приехать из другого города и помогать мне и мужу со старшей дочкой и с готовкой. Отношения с мамой у меня тогда были очень натянутые, поэтому я не рассказала ей, насколько мне плохо, сказала только, что не могу спать и что нам очень нужна помощь. Мама сказала, что может приехать на неделю.

Я думала, что мне станет легче, но, к сожалению, и это не помогло. У нас с мужем всё ещё теплилась надежда, что мы сами справимся с моим состоянием, но я начинала видеть всё в настолько негативном свете, что стало очевидно: мне нужна медицинская помощь.

Когда не можешь спать, нужно чем-то себя занять. Ночи были длинные, тёмные и тихие, дочка спала в своей комнате, сын с мужем в гостиной. Наши ночи стали выглядеть так: я кормила сына, он засыпал у меня на руках, и я отдавала его мужу на ночь. Затем сцеживалась и шла в кровать, пытаясь уснуть. Уснуть не получалось, я выходила в гостиную к мужу, будила его и начинала бесконечные разговоры о том, как не могу уснуть, о своих страхах и тревогах, о том, что же делать дальше. Прошлая счастливая жизнь казалась мне туманным воспоминанием. Муж поначалу пытался меня успокаивать и подбадривать, но в итоге мы начинали по кругу обсуждать одно и то же, он начинал уставать и раздражаться, говорить, что хочет спать и чтобы я тоже пыталась отдохнуть и поспать. Я начинала спорить, что это бесполезно, но в итоге всё же шла в кровать, где часами ворочалась, иногда проваливаясь в поверхностный сон на пару часов.