Вячеслав Лялин - Великий князь Дмитрий Павлович, или Никому не дано право убивать

Княгиня Ольга Валериановна была впервые приглашена во дворец к вдовствующей императрице Марии Фёдоровне на семейное чаепитие. Через несколько дней на чай княгиню Палей пригласила императрица Александра Фёдоровна. Лёд непонимания был сломлен. Ольга Валериановна и императрица мило беседовали. В конце встречи княгиня преподнесла Александре Фёдоровне на память сборник стихов своего сына Владимира Палея, начинающего поэта.

Во время первой мировой войны Ольга Палей активно занималась благотворительностью. До падения монархии княгиня Палей возглавляла Совет Всероссийского общества помощи военнопленным, участвовала в работе Красного Креста и других благотворительных организаций.

С началом войны великий князь Павел Александрович был назначен шефом лейб-гвардии Гродненского гусарского полка.

27 мая 1916 года он стал командиром 1-го Гвардейского корпуса. До этого момента великий князь Павел ни когда не находился в действующей армии, за исключением краткой поездки в войска во время русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов.

В сентябре месяце 1877 года Павел Александрович прибыл в ставку императора в Болгарию, но не для того, чтобы воевать, а повидать отца и старших братьев, так как был ещё молод. Его пребывание в Болгарии было кратковременным, вскоре он вернулся в Петербург.

В боевых действиях Павел Александрович участия не принимал, следовательно, боевого опыта не имел. Он был блестящим военным, но для мирного времени, военачальником был, мягко говоря, посредственным.

В 1916 году Гвардейские части приняли участие в наступлении Юго-Западного фронта, в знаменитом «Брусиловском прорыве».

Задача русского наступления, ослабление немецкого натиска на войска союзников под французским Верденом. Это была самая блестящая военная операция русской армии за всю войну.

1-й Гвардейский корпус под командованием великого князя атаковал сильно укреплённые позиции противника на участке фронта Пенреходы – Ясеновка на Ковельском направлении, прорвал вражеские позиции и, отбросив австро-германские войска, вышел к реке Стоход. Однако, не смотря на успехи наступления, действия гвардии вызвали много нареканий.

Вследствие плохо проведённой предварительной разведки, и пренебрежения советами командования, о нанесении фланговых ударов, великий князь Павел Александрович отдал приказ гвардейским соединениям атаковать неприятеля по всему фронту. Несколько гвардейских подразделений при наступлении были заведены в болото. Пока они вязли в непроходимой трясине, на них обрушился шквал артиллерийского огня немецких батарей, в довершение гвардейцы подверглись и авиационному обстрелу, понеся неоправданно большие потери.

Ответственность за просчёты при наступлении была возложена на гвардейское командование, прежде всего на командующего гвардией генерала В.М. Безобразова, начальника штаба графа Н.Н. Игнатьева, и командиров гвардейских корпусов, великого князя Павла Александровича и генерала Г.О. Рауха.

После совещания с чинами Ставки, 13 сентября 1916 года император освободил указанных лиц от командования гвардией. Начальником гвардейского отряда был назначен генерал В.И. Гурко.

Павел Александрович был назначен генерал-инспектором войск гвардии. Это почётная, но второстепенная должность. Позднее, чтобы смягчить отставку, великий князь был награждён орденом святого Георгия IV степени, за успешное наступление.

После фронта, великий князь Павел направился в Крым, чтобы поправить ухудшившееся здоровье, а после поселился в своём дворце в Царском Селе, где жил до своего ареста.

Получил должность генерал-инспектора кавалерии, великий князь иногда посещал Ставку Верховного главнокомандующего. Временное правительство 31 марта 1917 года отправило великого князя в отставку.

Павел Александрович, в силу своего характера, был далёк от политики, не волновали его и придворные интриги. Своим положением он был доволен. Его супругу и детей признали при Дворе, более он ни о чём не мечтал. Он был близок к императору, и пользовался его полным доверием. Однако сторонившегося политики Павла Александровича, к тому времени являвшегося единственным дядей монарха и старейшим представителем дома Романовых не могли не использовать младшие представители династии недовольные своим положением.

Так получилось, что со временем все родственники императора Николая II, великие князья и их семьи, оказались отдалены от Двора, а значит и от власти. Потеря рычагов влияния на принятие важных решений в стране сильно беспокоила младших Романовых и их окружение. В стране начала складываться оппозиция к Николаю II. Во главе оппозиционных сил стояли великие князья, знать и высший генералитет.

14 ноября 1916 года великий князь Павел с супругой были приглашены на день рождения к вдовствующей императрице Марии Фёдоровне, проживающей в Киеве. На следующий день великий князь и княгиня Палей были в гостях у великого князя Александра Михайловича, так же находившегося в Киеве в качестве организатора авиации русской армии.

После обеда Александр Михайлович имел с великим князем Павлом и его супругой разговор, с глазу на глаз. Великий князь Александр обрисовал нависшую над монархией, и, стало быть, над всей Россией, опасность. Перечислил претензии в адрес императора Николая II и особенно императрицы Александры Фёдоровны. Все беды, по его мнению, коренились в Григории Распутине. В конце беседы он пояснил, что семья рассчитывает на Павла. Императору он самый близкий из родни и самый любимый, притом единственный живой, из дядьёв.

По настоянию Александра Михайловича, великий князь Павел должен был принять участие в семейном совете великих князей, которые должны были вскоре собраться у великого князя Николая Михайловича.

В конце ноября Павел Александрович с супругой находились в Могилеве, куда прибыла императрица с детьми, чтобы повидаться с мужем. В Ставке при особе императора постоянно находился Дмитрий Павлович.

В своих воспоминаниях Ольга Палей рассказывает: «Пока мы были в Могилеве, великий князь Дмитрий, неся службу при императоре, чуть не всякий день обедал у нас и ужинал. Вечно в курсе всех военных и штабных дел, вообще большой умница, схватывал на лету, умел наблюдать, видеть суть и делать выводы. В свои двадцать пять не мальчик, но муж. Он тоже предвидел российскую катастрофу и не раз говорил о том и с государем, и с отцом. Помню, однажды в Могилеве, когда мы пили чай, он вздохнул:

– Ох, мамочка, если б вы знали, что будет!

Я не знала, что именно будет, и спросила, но ответа не получила. А спустя три недели узнала сама».

К этому времени Дмитрий был уже вовлечён Феликсом Юсуповым в заговор с целью устранения Григория Распутина, но посвящать отца в планы заговорщиков не стал.