Сергей Еремин - Облицовка

По славной советской традиции наш класс определили математическим, а школу назвали специализированной по распоряжению свыше. Надо сказать сразу, в дурашливые перестроечные годы была мода на подобные "назначения" и "наделения". Вся страна неожиданно осознала себя частью "цивилизованного мира" и погналась за иностранными "фантиками", одним из которых было образование, которое обязательно должно быть престижным. Надо было, чтобы в каждом московском районе был свой новомодный лицей или колледж? Всенепременно будет! Неважно, что весь учительский состав остался прежним и, тем более, неважно, что не все ученики склонны к математическим ребусам и головоломкам. Я, например, совершенно не был склонен, мягко говоря, но меня тоже никто не спросил, а просто "назначил" в этот класс, как неплохо успевающего по другим дисциплинам. Впрочем, начертательная геометрия у меня тоже не вызывала изжогу, поэтому по медицинскому принципу "средней температуры по больнице" получилось, что я оказался достойным быть включённым в этот "продвинутый" по бюрократической прихоти класс. И, чтобы окончательно расставить все точки над "Ё" по этому вопросу, то считаю свои долгом лишний раз напомнить (не устану это повторять и повторять на каждом углу), что все наши учителя и до "лицея" и во время "лицея" (я "зацепил" пару лет) прекрасно справлялись со своими обязанностями и даже больше! Глубокий им за это поклон и благодарность от всего сердца…

Нас учили в советской школе… Пахали широко, увлечённо, согласно всем утверждённым нормативам, но не глубоко. Предметов была масса! От астрономии до начальной военной подготовки… Время растянуть не получалось, поэтому дёргали из каждой науки по кусочку и впихивали в нас. Смешно, но кажущийся ералаш и сумятица, как-то укладывались в голове. Более того, обладатель головы и этот ворох фактов, к обоюдному удовольствию, вступали в предметный диалог и неплохо уживались! Какой-то двадцать пятый кадр был в этом десятилетнем "сериале"… Что-то попутно в нас закладывалось, помимо школьной программы. И это не пресловутый марксизм – ленинизм с, не менее, пресловутыми успехами советских космонавтов в околоземном пространстве, о которых нам напоминали только пионерский галстук и телевизор. Даже учителя не считали своим долгом напоминать нам, кому мы обязаны своим счастливым и беззаботным детством. Никто не развивал эту тему… Чем дальше перестройка заходила в тупик, тем больше была вероятность того, что нарвёшься на неудобный и предельно невыдержанный вопрос на уроке. Зачем учителю такие вопросы? Или принудительное выволакивание силами всего класса на улицу для наглядной демонстрации "успехов социализма с человеческим лицом"? С каждым годом ученики всё больше "раскрепощались" и такая сцена в моём девятом классе уже не выглядела такой фантастической.

Два своих завершающих класса я провёл в режиме настороженного нейтралитета, когда школьники прилежно приходили на занятия, вели себя вежливо, им разрешалось вступать в разговоры с учителями, но без фанатизма. Учителя, в свою очередь, молчаливо поддерживали политику ограничения своего влияния на нас сугубо рамками своего предмета. В этот тяжёлый и неоднозначный период для всей страны требовались компромиссные решения… Правда, были сделаны некоторые исключения в озвучивании отдельных слов в местах массового скопления людей… За слова "ускорение", "консенсус", "плюрализм", "perestroyka", "гласность", "Михаил Сергеевич Горбачёв" и "дружба народов" убивали сразу же, без долгих уговоров прекратить их употреблять в обыденной речи. Эти слова – маркеры моментально указывали на врага простого и трудового народа! Каждый думающий человек начинал понимать, что мода на СССР на коллективном западе скоро пройдёт, нелепый СССР разлетится на куски, но Россия поднимется. И, какие вопросы будут заданы этим восторженным поклонникам всего антирусского? В те годы всеобщего помутнения рассудка и лопоухого ожидания чуда, в какие только нелепицы не верилось… Все ждали чуда, но беспорядочную болтовню поддерживали только в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Мы были нормальными "домашними" детьми, родившимися и подросшими в условиях с правилами, которые казались вечными. Наблюдали за начавшейся государственной пертурбацией немножко со стороны, и влезать во взрослые глупости желанием не горели. В "политические" разговоры на уроках вступали охотно, но только при непосредственном и добровольном участии учителя. Вести себя старались тихо и не обострять противоречия в образовании, которые стали просто валиться изо всех шкафов. У каждого из нас было по тысяче вопросов, все мы знали, на какие страницы в учебниках можно тыкнуть пальцем, чтобы поставить учителя в неудобное положение. И знаете, не было у нас такого желания! Как-то так сложилось, что все ребята отдавали себе отчёт о некрасивости таких жестов. Не знаю, то ли в лодке мы одной сидели, то ли правильные слова и образы в нас заложили в детстве… Никто никого не хотел "добивать" и "выставлять на всеобщее обозрение". Ну, и нельзя забывать, конечно, что не было в стране человека, который бы точно знал, в какую сторону качнётся этот маятник…

В нашем "специализированном" классе, который организовали по вышеуказанному "больничному принципу" это было особенно заметно. Ребята отлично ориентировались в текущем моменте, могли поддержать разговор на любую тему, блеснуть своей начитанностью и широким кругозором, но как будущие математики не сильно выделялись на общем фоне. Сразу становилось понятно, что наше образование развивает не столько навыки будущей профессии, а некую традиционно русскую смекалку. Организаторы этой гонки за "цивилизованным миром" так увлеклись красивой идеей готовить чётко ориентированных в своём выборе абитуриентов, что сами запутались "в показаниях". И продолжали гнуть прежнюю линию равномерно обученных школьников, но уже в среде контингента со знаниями "выше среднего". Помощи от такого обучения при поступлении никакого, кроме непомерно раздутых ожиданий.

В дальнейшем выпускники крутились со своими институтами наравне со всеми, опираясь на заложенную ранее "советскую" программу по выходу из затруднённых положений. Я, например, так и не нашёл способа применения тем заковыристым формулам, которыми нас пичкали два года. До сих пор не соображу, куда бы смог их приладить! Каждый принимал решение о своих действиях уже в положении, когда отступать поздно. Некоторые терялись перед лицом откровенно непонятных требований, к которым даже приблизительно не готов… Но, зато мы "вооружены" смекалкой! Смех смехом, но в умелых руках эта универсальная "палочка – выручалочка" способна творить настоящие чудеса! Без применения конкретных, нужных в данной области знаний, а исключительно с помощью собственной природной сообразительности и, об этом никогда нельзя забывать, благодаря гигантской мозаике из цветных и разнокалиберных осколков, набранных со всех подсобных помещений этого причудливого стекольного завода, называемого школой. Крутишь лихорадочно, этот волшебный калейдоскоп, пригодный для всех случаев в жизни и составляешь картинки… Оп! Эта подошла!