Людмила Хворостовская - Сибирская сага. История семьи

Вскоре у Ивана и Кати родился мальчик. Назвали Адам. Через два года у Адама появилась сестренка Элиза, настоящий ангелочек – темные кудряшки обрамляли белое личико с голубыми глазками. Многие специально старались пройти мимо дома Веберов, чтобы полюбоваться на малышку, подарить ей какую-нибудь игрушку или погладить по головке. А еще через три года родился темноволосый и голубоглазый мальчик Николай. Забот сразу прибавилось. На плечи Адама легла забота о младших. Уже в семь лет мальчику пришлось распрощаться с беззаботным детством.

– Ты уже большой, – говорили родители, – сделай то-то и то-то, присмотри за Элизой, покорми Колю.

Родители понимали: детей надо учить в русской школе. Поэтому малыши сразу начали говорить по-русски и по-немецки, а Иван и Катя познавали русскую грамоту вместе с детьми. Очень хорошо учился Адам. Учеба нравилась ему, и эта любовь осталась с ним на всю жизнь. Когда его собственные дети подросли, он всем дал образование, основал настоящую учительскую династию – почти все дети Адама стали педагогами, вели большую просветительскую работу.

Но счастье и благоденствие новых подданных Российской империи длилось недолго. В один из дождливых, непогожих вечеров в поселок прибыл новый урядник. Лет сорока, плотный, крепкий, небольшого роста, со злыми, светлыми, налитыми кровью глазами и колючим взглядом исподлобья. Предыдущий урядник был его прямой противоположностью – высокий, худой человек с тихим голосом. Он хорошо ладил с жителями поселка. Мужики часто угощали его шнапсом, изготавливать который были большие мастера, привозили в подарок свои изделия – тканые, кожаные – или какие-нибудь мелочи. Все конфликты, неизбежно возникающие между людьми, решались мирно, без драк. С назначением нового урядника все переменилось: характером он был крут и возражений не терпел. Начались безжалостные поборы. Частенько, набравшись шнапса, урядник давал волю рукам – кулаки у него были огромные, железные. А иногда в ход шла нагайка, которую он всегда носил за голенищем сапога.

В один из летних дней урядник объезжал свои владения на коляске, запряженной статным гнедым жеребцом. Довольно мирно переговорил с мужиками, как водится, хорошо выпил шнапса, заедая салом и луком, похвалил знатный напиток и поехал дальше. Мужики облегченно вздохнули, порадовались, что обошлось без скандала, и отправились в поле – пора было начинать сенокос. Женщины тоже присоединились к ним. Дома остались одни подростки.

После обеда вновь послышался знакомый грохот повозки урядника. Проезжая мимо калитки Веберов, он остановился, вышел из коляски, зашел во двор. Там сидели мальчики, занятые мелкими скорняжными работами, которые доверяли им взрослые. Урядник, уже изрядно пьяный, размахивал нагайкой и пинал все, что попадалось ему на пути. Из дома на шум выбежала Элиза. Урядник сначала опешил, увидев это небесное создание, но в следующее мгновение ринулся к ней, спотыкаясь и чуть не падая, широко расставив руки. Изумленная девочка стояла, не шевелясь, широко раскрыв глаза. Урядник схватил ее и потащил в коляску, но Элиза ловко выскользнула из его рук и побежала прочь. Нагайка настигла ее, разорвав платье. Девочка упала, на спине вздулась кровавая полоса. Дети, сперва оцепеневшие от ужаса, вдруг разом кинулись на урядника с кулаками. Мужчина начал отбиваться нагайкой, и тогда на него посыпались удары палками, досками, всем, что попадало под руку. Урядник, поняв, что силы неравны, отступил к своей коляске, а вслед ему летели палки и булыжники. Сев в коляску, он сразу поднял жеребца в галоп. Подростки бежали за коляской и кидали камни.

Никто так и не узнал, чья рука нанесла роковой удар. Лошадь привезла к полицейскому участку истекающего кровью урядника с пробитой головой. Перед смертью он успел сказать только одно слово: «Немцы».

К вечеру, когда взрослые вернулись с сенокоса, в поселок приехали двое полицейских и следователь, которые сказали, что урядник умер от побоев. Вину на себя приняли взрослые – Иван и его друзья, Давид и Краус. На суде их приговорили к каторжным работам на рудниках и погнали в Сибирь этапом, в кандалах.

Так в один день на три семьи обрушилось огромное горе. Все их благополучие разом оказалось перечеркнуто. Семьи остались без кормильцев, а дети были еще слишком малы, чтобы женщины смогли самостоятельно вести хозяйство. Жены Давида и Крауса решили ехать с детьми в Германию, Катя же заявила, что поедет за мужем в Сибирь. У Ганса и Катерины Веберов было уже четверо детей, самой младшей девочке всего два с половиной года.

Судебное разбирательство тянулось долго. За семьями Давида и Крауса приехали родственники из Германии. Они-то и помогли Катерине продать все, чем успела обзавестись семья Вебер: скотину, урожай, земельный участок…

Запрягли повозки, погрузили самое необходимое и двинулись в неизвестность.

Я так и не узнала точно, сколько времени Екатерине Ивановне понадобилось, чтобы добраться до места ссылки Ивана Егоровича Вебера. Кто-то из родственников говорил – год. А моя тетя Аля рассказывала, что бабушка Катя ехала три года, иногда останавливаясь, чтобы заработать денег и купить провизию. По дороге потеряла младшую девочку – та умерла от простуды.

Наконец приехали на юг Енисейской губернии, в казацкое село Каратузское. Казаки были государевы слуги, люди трудолюбивые и веселые, но со строгой дисциплиной и крепкими традициями. Земли вокруг были плодородные, так что жили сельчане зажиточно. Немцев, правда, в свое сообщество не приняли – селитесь, мол, отдельно, подальше от нас, и помощи не ждите. Боюсь даже подумать, как невыносимо трудно было моей милой прабабушке! Вот уж когда пригодился сильный характер, неожиданный при такой хрупкой, нежной внешности. Поселились за рекой у таких же, как и Веберы, приезжих, бедных крестьян. А ведь нужно было еще добиться у начальства разрешения на свидания с мужем. Как Катя сумела все это вынести – одному Богу известно.

Здоровье Ивана Егоровича на золотом руднике, конечно, ухудшилось, даже несмотря на поддержку любящей и стойкой Кати. Но нашлись добрые люди и среди охранников – некоторые из них разрешали насыпать золотоносный песок в пустые бутылки и передавать родным. Разумеется, такая помощь была не лишней. Семья жила, дети даже ходили в школу. Это было непреклонное желание Ивана.

Так шли годы. Дети подрастали. Мальчики стали крепкими красивыми парнями, а Элиза превратилась из Дюймовочки в Прекрасную Элизу.

Однажды, когда Элиза пришла на свидание с отцом, ее увидел начальник охраны – молодой офицер, недавно приехавший из Иркутска. Очаровательная, ни на кого не похожая девушка произвела на него огромное впечатление. Надо сказать, что обычно на свидания ходили Екатерина или Адам, Элиза навещала отца редко. Как-то раз, так и не дождавшись девушки, офицер рискнул обратиться к Екатерине: