Array Сборник - Илья Ефимович Репин – каким его знали и запомнили современники

Я уже сказал выше, что в промежуток между этими двумя задачами Репин ездил на Волгу в 1870 году. Ему это нужно было для здоровья, и потом его тянуло окунуться в самую среду народной жизни. И действительно, поездка не осталась бесплодною: результатом её вышла картина, которая больше всех других весит между истинно русскими картинами. Кто взглянет на “Бурлаков” Репина, сразу поймет, что автор глубоко проникнут был и потрясён теми сценами, которые проносились перед его глазами. Он трогал эти руки, литые из чугуна, с их жилами, толстыми и натянутыми, словно верёвки; он подолгу вглядывался в эти глаза и лица, добрые и беспечные, в эти могучие тела, кроющие мастодонтовскую силу и вдруг её развертывающие, когда приходит минута тяжкого труда и животной выносливости; он видел эти лохмотья, эту нужду и бедность, эту загрубелость и вместе добродушие – и всё это отпечаталось огненными чертами на солнечном фоне его картины. Этой картины ещё не существовало, а уже всё, что было лучшего между петербургскими художниками, ожидало от Репина чего-то необыкновенного: так были поразительны большие этюды масляными красками, привезённые им с Волги. Что ни холст, то тип, то новый человек, выражающий целый характер, целый особый мир. Я живо помню и теперь, как вместе с другими радовался и дивился, рассматривая эскизы и этюды Репина в правлении Академии: там было точно гулянье, так туда толпами и ходили художники и останавливались подолгу перед этими небольшими холстами, привезёнными без подрамков и лежавшими на полу» ( Владимир Васильевич Стасов).

Стасов во многом способствовал открытию репинского таланта, их дружба продолжалась почти всю жизнь во многом благодаря творческой «неисчерпаемости» друг друга. Другим человеком, позволившим состояться Репину как художнику, взяв на себя весь груз ответственности за семью и детей, была первая жена Вера Шевцова, с которой он познакомился ещё будучи студентом Академии.

«Когда девятнадцатилетний Репин впервые появился в стенах Академии художеств, с ним очутился там же мой дядя, Александр Шевцов – сын петербургского архитектора Алексея Ивановича Шевцова, выученика той же Академии. Молодые люди познакомились, и Репин стал бывать у нас. Он познакомился со всеми детьми архитектора: Софьей (в дальнейшем – жена брата художника, Василия), Алексеем (мой отец) и Верой, своей будущей женой» (племянница жены Репина Людмила Алексеевна Шевцова-Споре).

Репин часто говорил о себе, что неспособен на дружбу. Однако друзья у него были. Причём некоторые – со времён обучения художника в Академии: Стасов, Малярев-Софийский, Мурашко, Поленов, Антокольский, Куинджи… «Я приобрёл столько знакомых, столько простых и добрых искренних друзей. В их серьёзной среде я чувствовал, что духовно обогащаюсь, что горизонт мой расширяется», – писал Антокольский ( Марк Матвеевич Антокольский,скульптор) о своём студенческом кружке, в который, помимо Репина, входили другие будущие живописцы, а также скульпторы, архитекторы и студенты университета.

Вот выдержка из письма Поленова ( Василий Дмитриевич Поленов,художник, педагог) Репину: «Приветствую тебя, дорогой друг. Ты сразу стал во главе русского искусства и продолжаешь быть первым русским художником современности. Долго мы шли вместе, и я с радостью вспоминаю и наши хорошие отношения, и твою искреннюю дружбу. В последние годы мы внешне как бы разошлись, но внутренне остались близки как прежде».

К сожалению, друзья по Академии не оставили таких же подробных воспоминаний о Репине, как его ученики. Но к замечаниям и рекомендациям своих друзей, да и просто коллег, с которыми у Ильи Ефимовича складывались приязненные отношения, Репин относился очень серьёзно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Строка из стихотворения «Мучительный дар» поэта Валерия Брюсова.