Борис Смирнов - КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

Текст книги представлен в авторской редакции. Редакция не несёт ответственности за содержание авторских материалов и не предоставляет гарантий в связи с публикацией фактов, данных, результатов и другой информации.

Автор книги «КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи» почти 28 лет находился на службе в Комитете госбезопасности СССР. Учился в Высшей школе КГБ у разведчика-нелегала Исхака Ахмерова — наставника аса советской разведки Рудольфа Абеля перед выездом его на работу в США. Во период службы в органах безопасности автор занимался разведкой и контрразведкой против спецслужб ряда стран Запада. Владеет иностранными языками. В конце службы обучался аналитическому делу. В числе его учителей в этом вопросе был главный аналитик КГБ генерал Пипия Георгий Владимирович, известный тем, что по личному поручению Андропова консультировал режиссера Лиознову при съемках популярнейшего художественного фильма «Семнадцать мгновений весны». В книге автор рассказывает о работе своей и коллег, о выдающихся советских разведчиках, делится воспоминаниями об уникальных учителях Высшей школы, о знаменитостях, которых видел, слышал, а с отдельными и беседовал.

12 апреля 1961 года был будничный день. У нас в Высшей школе КГБ шли занятия по английскому языку. В одном из перерывов кто-то из слушателей выскочил в коридор и возбужденно крикнул: «Ребята! Майора в космос запустили!» Для нас тогда существовал один «майор» — это начальник курса майор Федоров. Тут же нашелся шутник и начал кричать: «Федорова запустили! Федорова в космос запустили!» Но шутка просуществовала минуту-две. Затем все начали всерьез расспрашивать друг друга, кто чего знает о запуске. Вскоре фамилия Гагарина заполнила умы всех.

Где-то к вечеру над нашим общежитием, расположенным в 150 метрах от Шуховской телевизионной башни, пролетел легкий самолет, с которого посыпались листовки с фотографией Юрия Алексеевича Гагарина. Он был изображен в форме военного летчика, в звании старшего лейтенанта. Фото сопровождалось сообщением о запуске впервые в мире человека в космос. Подчеркивалось, что это гражданин Союза Советских Социалистических Республик. Несколько последующих дней люди говорили в первую очередь только о космосе, только о Гагарине. С первого дня ждали появления его на публике.

Это произошло ровно через день. 14 апреля на Красной площади Москвы Правительством СССР была организована грандиозная встреча Юрия Гагарина. Слушателям Высшей школы повезло. Их всех привлекли к охранным мероприятиям, к обеспечению безопасности и порядка на этом всенародном торжестве. Нас доставили на площадь на автобусах заблаговременно. Доступ на гостевые трибуны по правую и левую стороны от мавзолея осуществлялся через КПП около Исторического музея и Храма Василия Блаженного, а трудящиеся заходили на площадь организованными колоннами. Нас выставили в первую линейку перед гостевой трибуной, находившейся со стороны Спасской башни Кремля. Мы стояли примерно в 30 метрах от мавзолея.

Трудящиеся и приглашенные на гостевые трибуны прибыли на торжество тоже заранее и довольно долго ждали Гагарина. Наша работа практически не доставляла нам никаких хлопот. Народ в те времена был более сдержанным. Желающих побывать на подобных торжествах на Красной площади всегда было много, тем более на это воистину историческое событие. Тем не менее все-таки нашелся товарищ, который решил нарушить установленный порядок. И это случилось как раз на нашем участке.

Расскажу об этом более подробно. Площадь уже была полна народу. Гостевые трибуны за нашей спиной заполнились гостями тоже. И вдруг перед нами из колонны трудящихся вышел узнаваемый человек. Это был известнейший в СССР и в мире журналист Юрий Жуков. Он регулярно появлялся на экранах советских телевизоров. Его по телевизионной картинке знал каждый образованный человек. Уточню: на тот период Жуков являлся политическим обозревателем газеты "Правда". Он был Лауреатом Ленинской премии (1960 г.) и с 1956 года членом влиятельной Центральной Ревизионной Комиссии ЦК КПСС, то есть той комиссии, которая, вообще-то, и за порядком в партии смотрела.

Юрий Жуков, крупный, крепкий, с суровым взглядом, подошел к участку линейки, где стояли плечом к плечу молоденькие, в основном, низкорослые и худощавые мои товарищи и я. Он попросил пропустить его через наш плотный строй, чтобы попасть на трибуну. Вообще, он не должен был здесь появиться. Его появление говорило о том, что все предыдущие линейки от ГУМа до нас, состоявшие из дружинников, бригадмильцев, других активистов и сотрудников милиции, в нарушение порядка пропустили его. Проход же мог быть только через два вышеупомянутых КПП. Мы ему объяснили, причем сделали это очень тактично и вежливо.

Тогда уважаемый журналист вынул из кармана красную книжку и самодовольно сказал, что работает в ЦК КПСС и в "Правде". Ему снова объяснили, что мы его отлично знаем, но порядок есть порядок, равный для всех (именно об этом нам сказали на строгом инструктаже). По линейке мы сообщили начальнику о происшествии. Пришел полковник и вежливо еще раз разъяснил правила, спущенные сверху из ЦК КПСС, и вместе с Жуковым, не нарушая линейки, пошел к Спасской башне Кремля к КПП. Порядок был восстановлен.

Спустя некоторое время послышался мощный гул авиационной техники. Со стороны ГУМа на довольно низкой высоте четко по линии ГУМ-мавзолей-Кремль быстро пролетел огромный ИЛ-18 с Гагариным на борту в сопровождении семи истребителей! Все поняли это, хотя не имели предварительной информации. Послышались стихийные крики "Ура!", овации. Ликование продолжалось несколько минут. Самолет, как известно, приземлился во Внуково, где Гагарина приветствовали Хрущев, Брежнев и другие руководители.

Из Внуково Гагарин и Хрущев в открытом лимузине, а другие лица в обычных машинах, направились в Москву, где их по пути следования приветствовали на улицах тысячи москвичей. Затем они прибыли на Красную площадь, которая утомилась в ожидании Гагарина. Появление его на мавзолее Ленина и Сталина снова вызвало овации и крики "Ура!". Прежде чем выступить с речами, Хрущев за руку провел Гагарина в правую часть трибуны мавзолея, чтобы поприветствовать гостей со стороны Исторического музея, а затем к тем, кто сидел на гостевых трибунах со стороны Спасской башни. Мы, конечно, тоже внимательно наблюдали за этим.