Сергей Устименко - Выборы в России: как я это видел. Записки политолога

Развитие социального механизма выборности органов власти позволяет избежать отчуждения за счёт всеобщности выборов, конкурентности кандидатов и периодичности выборов.

Борьба за право голоса превратилась в борьбу за всеобщность выборов – право участия в выборах. Постепенно в ходе исторического процесса в XIX–XX веках начали отменяться в разных странах ограничения участия в выборах – избирательные цензы. Имущественные, половые, национальные, ценз оседлости, постоянное проживание и т. д. Этот процесс не завершён и сегодня. Примеры тому – лишённые права голоса саудовские женщины и неграждане стран Балтии.

Общепринятых цензов сегодня имеется три. Не давать право голоса несмышлёным детям, преступникам, находящимся по решению суда в местах заключения и сумасшедшим, признанным таковыми тоже по решению суда. Остальные люди должны иметь право голоса. Это зафиксировано в статье 21 Декларации прав человека, принятой в 1949 году: «Каждый человек имеет право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через посредство свободно избранных представителей».

Если продолжить аналогию социальных механизмов с техникой, то можно сказать так. Компьютер даёт потенциальную возможность пользоваться интернетом, но для этого надо его включить, установить соответствующие приложения, обеспечить соединение с Сетью. Так же и право голоса. Несмотря на то, что потенциально им обладают все граждане, оно проявляется только в процессе участия граждан в голосовании, при определённых требованиях: проживании в избирательном округе, отсутствии фильтра цензов. И ещё вы можете голосовать на данных выборах только один раз. В этом и состоит социально-политическая природа выборов органов власти.

Самоценность выборов и в том, что они – кузница политических кадров, они позволили выявить на политическом пространстве многих ярких и интересных политиков. И ещё выборы – клапан, позволяющий выпустить пар социальной напряжённости, переведя его с улиц и площадей в парламентские залы.

Выборы в органы власти составляют сердцевину демократического политического процесса и являются закономерным результатом долгого и противоречивого процесса исторического поиска обществом лучшей модели формирования и функционирования государства. Сегодня демократические выборы в органы государственной власти стали естественным процессом в политической жизни большинства стран мира. Можно сделать убедительный и однозначный вывод о том, что, несмотря на многообразие национальных особенностей, существует закономерный переход к выборам органов власти как итог социального поиска механизма формирования властных структур.

Впервые я столкнулся с выборной проблематикой весьма необычным образом. В начале восьмидесятых годов прошлого века, проработав после окончания МВТУ им. Баумана в качестве инженера-испытателя на одном из крупных оборонных предприятий в Подмосковье, волею судьбы я стал секретарём комитета комсомола этого «почтового ящика». В нашей комсомольской организации в то время числилось около тысячи молодых людей разных профессий, возрастов, семейных статусов и т. д. Это важно, и вот почему. Однажды вечером меня приглашает замсекретаря парткома Владимир Лобач, мы с ним были в добрых отношениях. Обычно спокойный и рассудительный, он явно нервничал. «Слушай, Сергей, тут такое дело, в общем, нам дали поручение подобрать на предприятии кандидата в депутаты Верховного Совета РСФСР». «А кто поручил?» – спрашиваю я. Владимир многозначительно поднял указательный палец к небу: «Короче, пришла разнарядка в течение завтрашнего дня представить кандидатуру, слушай и записывай, это должен быть комсомолец, мужчина, рабочий до двадцати двух лет, холостой, с незаконченным высшим образованием, надо найти!» Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!» Пошёл искать.

Я, конечно, знал многих комсомольцев нашей организации, но далеко не всех. Хорошо, что в комитете комсомола была картотека всех членов ВЛКСМ. Мы сначала отобрали всех лиц мужского пола, потом ограничили поиск возрастом, потом отобрали рабочих. Но как быть с семейным положением и образованием? С утра пошёл в отдел кадров. Поле поиска сузилось до трёх человек. По очереди приглашаю этих комсомольцев к себе на собеседование. Их начальство приглашают в партком, дать характеристику ребятам. Из них двое сразу отпали: у одного свадьба через неделю, другой увольняется. Остался один, Миша Грищенков. Я его хорошо знал. Симпатичный, высокий, умный парень, слесарь четвёртого разряда, спортсмен-борец, был в комсомольском оперативном отряде дружинников, учился в вечернем вузе. Но какой из него государственный деятель?! А делать нечего. «Вот, Михаил, – безапелляционно говорю ему, – будем рекомендовать тебя в депутаты Верховного Совета РСФСР. Большая честь и большое доверие. Не подведёшь?» Миша, чуть не плача: «Сергей, за что мне это? Не надо, я не смогу!» Я нашёл слова: «Ты спортсмен – раз, значит, сильный, такие во власти нужны! Два, пообщаешься с великими людьми! Три, решишь все жилищные проблемы, получишь отдельную квартиру, не жить же тебе с родителями, когда женишься. Я вообще завидую тебе, а ты ещё сомневаешься! Поверь, я же плохого тебе никогда не пожелаю!» Уговорил. Так я выбирал своего первого кандидата.

Дальше собеседование в парткоме, хорошие характеристики на производстве. Подготовили документы, отправили в райком партии, те ещё выше. Через два дня ответ: «Подходит». Потом было собрание представителей трудового коллектива, человек семьдесят, начальники, партийные и профсоюзные активисты. Секретарь парткома зачитал Мишину характеристику, сказал, что кандидатура согласована. Вопросов к кандидату не оказалось. «Знаем! Достоин!»

Через несколько недель – выборы. Михаил Грищенков избран в Верховный Совет РСФСР подавляющим большинством голосов как единственный в избирательном округе достойный представитель блока коммунистов и беспартийных. Конкурентов у него не было, да и не могло быть. Такие выборы без выбора.

Теперь что касается моего первого кандидата на выборах в орган власти Миши Грищенкова, то вначале он делился впечатлениями от участия в сессиях Верховного Совета РСФСР. Ему всё было ново и интересно. Потом стало надоедать, как бесполезное занятие, и он с трудом выдержал срок до следующих выборов. Что с ним стало потом, я не знаю, поскольку пошёл «на повышение», был избран секретарём райкома комсомола; не скрою, я этого хотел. К слову, это избрание тоже было формальным. Сначала серия собеседований с товарищами из райкома и обкома комсомола, потом из райкома и обкома КПСС. Поскольку моя биография была подходящей, да я и вёл себя достойно, меня «одобрили», а уже затем на комсомольской конференции единогласно избрали секретарём районной организации.