Дмитрий Амурский - Университетские записки

Особых трудностей эти задания не вызывали: всё-таки военное училище – это не МФТИ. Параллельно на каждого потенциального абитуриента собиралось досье – особые отделы проверяли нас на благонадёжность. Помню, что моим родителям пришлось восстанавливать свои давно потерянные свидетельства о рождении, а мне – впервые в жизни посетить нотариуса и сделать копии документов. Пришлось переписывать эти метрики от руки моим куриным почерком, ведь повсеместное распространение копировальных аппаратов тогда не поощрялось государственными органами.

Наступил июнь. Уже сданы все экзамены на аттестат зрелости, а дата вылета в Москву до сих пор неизвестна. Родители начали волноваться, но отвечающий за нас капитан всех успокоил. Дескать, всё под контролем! В день выпускного бала нам следовало с утра дежурить возле городского Трансагентства. Купить летом авиабилеты в Москву всегда было проблемой. Не смотря на бронь от Министерства обороны, пришлось почти целый день простоять в очереди, чтобы получить эти билеты на руки. После этого подвига я едва успел сбегать домой перекусить и переодеться к выпускному…

Абитуриентов военно-инженерного училища принимали в летнем лагере на окраине Москвы. Нас заселили в небольшие вагончики, в каждом из которых в двух комнатах-кубриках располагалось по четыре двухэтажных кровати. Помимо выпускников школ, в училище поступали так же и военнослужащие. Они-то и следили за порядком в помещениях. Кровати должны были быть заправлены «конвертом», а не как-либо иначе. А содержание всех разговоров перед отбоем немедленно становилось известным руководству летнего лагеря.

Сдавать экзамены мы ездили на автобусе через пол-Москвы. Письменную математику я решил без всяких проблем за час, потом ещё полчаса сидел на месте по просьбе солдатика с заднего ряда – тот усиленно рылся в шпаргалках, а после моего ухода пользоваться внешними носителями информации становилось слишком заметно и слишком опасно. Несчастный абитуриент делал такие умоляющие жесты и строил такие жалостливые гримасы на лице, что не откликнуться на них было невозможно. Сдав работу, я потом ещё долго бродил по зданию училища, дожидаясь конца экзамена.

Часть абитуриентов отсеялась, поэтому руководство лагеря начало тестировать оставшихся по каким-то своим, особенным методикам. Мы заполнили две громаднейших анкеты, с несколькими сотнями пунктов в каждой, для определения личностных особенностей и характеристик. В памяти осталось, что все вопросы повторялись в различных формулировках, как минимум, по три раза. А ещё очень запомнились противные навязчивые тесты для выявления различных фобий: «Не кажется ли вам, что вас кто-то преследует?», «Не замечали ли вы, что за вами кто-то следит?», «Не приходилось ли вам испытывать чувство беспричинного ужаса?» и тому подобное.

На следующий день проверялись наши аналитические способности. Сначала зачитывался довольно объёмный текст, который потом нужно было воспроизвести на бумаге как можно точнее. Второй этап теста включал в себя различные логические задачки, собранные в несколько блоков. За всей этой кутерьмой я как-то даже и забыл о такой мелочи, как список вопросов к устному экзамену по математике. И, как выяснилось впоследствии, совершенно зря!

Геометрию и тригонометрию я тогда знал очень хорошо. Мог с ходу написать вывод каждой формулы и доказательство любой теоремы из школьного курса. Однако же, по воле всемогущего случая, мне попался вопрос, на который я никогда не обращал внимания за всё время обучения в средней школе. И главное – совершенно простой вопрос: «Центр симметрии параллелограмма». Я ответил на него из общих соображений. Но не угадал!

Усталый экзаменатор, услышав мои слова, не стал сразу возражать, а дал выговориться, и, образно говоря, позволил мне самому затянуть петлю на своей юной шее. Два балла, и – до свидания, дорогой абитуриент! Как я упустил из виду эту тему – ума не приложу! Нелепая случайность, следствие моей безграничной уверенности в своих знаниях, появившейся после двух лет обучения в матклассе! Парадоксальная ситуация! А, может, мирозданию так захотелось…

Уезжать домой в Хабаровск неудачником совершенно не хотелось, поэтому, покинув летний лагерь училища, я предпринял обход вузов Москвы. Возле МВТУ им. Баумана совершенно случайно повстречал своего одноклассника Володю Д., ожидавшего вызова на экзамен. Вовка был напряжён – в мыслях он уже сдавал вступительный. Но даже короткой беседы хватило, чтобы понять, что в "Бауманку" мне поступать совершенно не хочется. Нужно было идти дальше, смотреть следующий институт.

При входе в метро, снова совершенно случайно, увидел другого своего одноклассника, Андрея С., который тоже поступал в МВТУ и даже успел сдать там экзамен по физике. Но что-то ему в этом вузе не понравилось, в результате чего он забрал документы и собирался подавать их в МАИ. А ещё я узнал, что наш одноклассник Рома Д. поступает в университет, на факультет вычислительной математики и кибернетики (ВМиК). Ещё несколько замечательных случайностей, которыми так изобилует эта история.

Ночевал я тогда на Курском вокзале, в закутке под эскалатором. Спал прямо на полу, подстелив под себя карту Москвы. Перед сном все ценные вещи складывал в ячейку автоматической камеры хранения. Однажды утром кто-то из таких же бесприютных, как и я, в шутку меня спросил: "Ну как она, Москва? Мягкая?"

Всегда считается, что вокзалы – очень криминогенное место, но, как ни странно, никаких неприятностей не возникало. Меня не ограбили и не забрали в милицию для выяснения личности. Народ на вокзале тогда ночевал вполне приличный, не чета нынешним бомжам. В основном, это были транзитные пассажиры, не сумевшие купить билеты на ближайший поезд и не располагавшие лишними деньгами, чтобы устраиваться на ночь в гостиницу.

В июле как раз шёл очередной Московский международный кинофестиваль. После дневных хождений по институтам вечера я проводил в очередях за билетами на какой-нибудь фильм из внеконкурсного показа. Показывали по две ленты за сеанс, так что после последнего уже можно было смело отправляться спать на вокзал.

Поездка в МАИ на следующий день оказалась безрезультатной: на понравившийся мне факультет брали преимущественно москвичей. Конкурс для иногородних, претендующих на общежитие, превышал 10 человек на место. Остальные факультеты авиационного института меня не заинтересовали.

Оставался последний вариант – Московский государственный университет.

В приёмной комиссии факультета вычислительной математики и кибернетики я выяснил пренеприятнейшую вещь: для поступления мне не хватало документов. Медицинская справка и фотографии остались в военно-инженерном училище. Добрые девушки из комиссии, посочувствовав мне, посоветовали обратиться в университетскую поликлинику. Я так и сделал, но медики оказались не такими отзывчивыми. Они потребовали санкции начальника приёмной комиссии, Воронина В. П. А вот В. П. помогать мне отказался категорически. Сказал, что мои трудности – это мои трудности, и что его они совершенно не касаются. Забегая вперёд, сообщу, что Воронин потом целых пять лет был начальником нашего курса…